Даниэль Лурье

Толстая Татьяна Никитична

Родилась в 1951 году в Ленинграде в семье профессора физики. [сёстры - Екатерина и Наталья].

Внучка классика советской литературы Алексея Толстого. Окончив отделение классической филологии ЛГУ, работала редактором в издательстве.

В 1983 году написала свой первый рассказ, тогда же опубликованный в журнале "Аврора". Позднее печаталась в "Новом мире" и других крупных журналах.

В 1987 году в Москве вышел сборник ее рассказов "На золотом крыльце сидели...", переведенный на многие языки. Активно сотрудничает с "New York review of books", "The New-Yorker", "TLS" и другими журналами, читает лекции в университетах США. Замужем, два сына. Один из них - Артемий Лебедев. Последние несколько лет проживает в США

"После смерти Довлатова Татьяна Толстая остается лучшей русской писательницей в жанре короткого рассказа. В каком-то смысле она похожа на Исаака Бабеля: количественно оба написали немного, но на их известности это никак не отразилось. Рассказы Толстой включены в программу курсов литературы как в России, так и за ее пределами.

Татьяна Толстая по одной линии - внучка Алексея Толстого, по другой - Михаила Лозинского, переводчика Данте, Шекспира, Сервантеса, Мольера. Ее отец был необычайно популярным среди студентов профессором физики.

Петербуржцам хорошо известен ее брат Михаил, депутат Законодательного собрания. Сестра Наталья - доцент кафедры скандинавской филологии СПбГУ; брат Иван - сотрудник радио "Свобода", специалист по творчеству Владимира Набокова.

Татьяна Никитична родом из Петербурга. Она закончила классическое отделение Университета. Вслед за мужем-москвичем перебралась в столицу. Затем много лет жила в США, профессорствовала в различных университетах, преподавала литературу и художественное письмо.

В последнее время Татьяна Толстая активно занимается политикой и стала известна всем и каждому не только как замечательная писательница, но и как остроумный журналист (газеты "Московские новости", "Русский телеграф"). Встретившись с Татьяной Никитичной, мы, разумеется, повели разговор об Интернете.

  - Пользуетесь ли вы Интернетом?

  - Разумеется.

  - На какие сайты вы ходите?

  - Я читаю газеты, новостную ленту, обычно Ленту.ру, и хожу по ее ссылкам соответственно туда, куда они меня выведут. Вести.ру я не очень люблю, потому что их материалы основаны на личностях, а не на новостях. Кроме того, там не очень интересные статьи, не очень хорошая журналистика. Поэтому, когда я попадаю с Ленты на Вести, то смотрю с некоторым недовольством - слишком редко там бывает то, что я хотела бы услышать по тому или иному поводу. Иногда, по мере необходимости, я хожу на Полит.ру.

Когда принимаются интересные и важные политические решения, то заглядываю туда и смотрю, кто что по этому поводу имеет сказать, потому что там выступают серьезные политики. Вот например, Кириенко высказывает свое мнение, и оно мне интересно. Так, это то, что касается политики. Что касается литературы, то я иногда смотрю журналы, толстые журналы "Знамя", реже - "Новый мир", "Новое литературное обозрение" ("НЛО") очень люблю. То есть я и бумажное "НЛО" читаю, и в Сети смотрю, что они выкладывают.

  - Насколько ваши профессиональные интересы удовлетворяется Сетью?

  - Я считаю, что Сеть - это для тех, кто ленив или для тех, кто не любит держать бумагу, или для тех, кто хочет получить сведения очень быстро, сразу же, как они появляются. Я вообще люблю читать все на бумаге. И если бы ко мне домой приходили все газеты, которые я читаю в Сети, то я бы с удовольствием читала их и на бумаге. То есть я бы разворачивала газету, сгибала пополам, боролась бы с бумажным листом "Коммерсанта", загибала бы его в эту сторону, он бы не поддавался, я бы его прижимала локтями, ставила бы на него чашку кофе, кофе бы у меня проливался и заливал газету- Короче говоря, я бы жила, а не существовала.

Кроме того, бумажную газету можно быстро просмотреть. Я не люблю читать на экране, даже не из-за вредного излучения - может, его там и нет, - а потому, что Интернет обладает одним огромным минусом. Когда ты смотришь на текст, выставленный на экране, на любой текст, в том числе твой собственный, который ты пишешь, или чужой, который ты читаешь, у тебя нет практически никакой возможности оценить его реальную длину, а потому - композицию. А для меня, как для человека пишущего, очень важна композиция и распределение материала по частям. Чем больше работаешь с текстами, тем более важным это становится.

Вот если ты читаешь статью, напечатанную на бумаге, то ты все время какими-то там дополнительными участками мозга следишь, какую часть газеты, статьи, материала ты уже прочла, а какая тебе еще осталась. Это, надо сказать, задает тебе скорость чтения. А в Интернете ты читаешь и думаешь, там еще много интересного, а тут - оп! - конец.

В Интеренете ты все время, так сказать, here and now. Вот то, что есть сейчас на экране, - вот ты это и получи. Такое впечатление, что тебя в какой-то степени дурят или используют: или у тебя отрезали, например, одну ногу, или выкололи один глаз. И здесь ничего сделать нельзя. Поэтому, когда у меня, например, был принтер - сейчас он просто сломался - то, если мне попадалась интересная публикация в "НЛО" и я видела, что эта статья большая, я распечатывала ее и потом с удовольствием читала на бумаге.

  - А в Америке вы пользовались Интернетом?

  - Да, конечно.

  - И как вам кажется, есть ли разница между американским и русским Интернетом с точки зрения качества текстов и их разнообразия?

  - Во-первых, в Америке я пользовалась русским Интернетом. Во-вторых, вы сами знаете, там миллионы сайтов, и если ты сидишь там часами, чтобы получить что-либо интересное, то получаешь в конечном счете решительно то же самое, что есть уже на бумаге. Вот - газеты, вот - журналы, вот, если угодно, энное количество статей. В общем, пойди и купи бумажные газеты.

Миллионы людей выставляют в Интернет все, а получают за это ровным счетом ничего. Мы-то идем позже, американцы уже вложили туда кучу денег на приобретение различных сайтов, их раскручивание, и пока что идет только вкладывание- И, честно говоря, я не понимаю, как эти миллиарды в общем и целом можно вернуть назад. Потому что их же надо возвращать: играми, продажами мыла, пластинок и так далее. Ведь столько мыла на белом свете нет! Они считают, что выиграет тот, кто первый выиграет. То есть за счет проигравших. Жестокая, как и полагается, конкуренция. Каждый вкладывает, но кто-то из них погибнет.

Что касается содержания, то российский Интернет мне, пожалуй, кажется более интересным. Прежде всего потому, что русская журналистика - как бумажная, так и интернетовская - более бессовестная. Она бессовестнее не в том смысле, что она продажнее - она и продажная, и все на свете (и везде журналистика продажная) - а просто в смысле внутренней свободы, которая не ограничивается, как у американцев, политической корректностью. Поэтому она и интереснее.

Вообще политкорректность - страшная вещь. Я о ней писала, и была ее жертвой, и видала жертв вокруг, и я понимаю, что черты между "правильной" политкорректностью и "неправильной" не видно. По крайней мере, американцы ее уже давно перешли. Но у нас говорят некоторые вещи, от которых волосы встают дыбом. Говорят, оскорбляя даже тех людей, которых не намереваются оскорбить, делают это абсолютно походя. И иногда думаешь: ну как это так можно! А если бы ты сам был жертвой такого оскорбления! Это было бы неприятно. Но, с другой стороны, это, во-первых, закаляет, а во-вторых, иначе ведь нельзя жить, а не существовать, так как неинтересно.

  - Вы когда-нибудь искали свое имя в сети?

  - Да. Я лично этого делать не умею, а мои дети в этом понимают. И сами запросили "Толстая" в какой-то поисковой системе, и там было выдано, скажем, десять адресов [на самом деле таких адресов на порядок больше - Д. Л.] Из них я узнала, что я попала в программу какого-то одного или двух американских колледжей, которые выставили содержание некоего курса на сайт. Это было мне забавно и смешно. Я знаю, что вообще-то многие включают меня в программу, когда изучают современную русскую литературу, но большинство не выкладывает программу курса в Интернет. Затем я увидела две свои книги, одна - мне известная, а кто издал вторую - я не знаю.

А остальные адреса на "Толстая" попали в список из-за словосочетания "толстая шерсть". Это, в общем, хвалили каких-то собак.

  - Важна ли для Вас проблема копирайта в Сети?

  - Я знаю, что мои сочинения в Сети практически не представлены. Я получала несколько писем от каких-то украинских "сайтистов", которые организовывали свое маленькое хозяйство. Они просили разрешение поставить какой-нибудь из моих текстов. И я, умилившись такой вежливости, дала разрешение на пару рассказов.

  - Там больше, чем пара

  - Но я вообще-то за этим специально не слежу. При обычном "брожении" по Сети я не натыкаюсь на себя. Я знаю, что Тема поставил несколько рассказов в "Литературном кафе", потом еще два человека попросили. Не знаю, куда это ушло, а так, в принципе, я представлена очень мало. Другие - гораздо больше. И до меня эта проблема пока не дошла.

Поскольку я пишу а) не много, б) это все куда-то пропадает, то мне даже хотелось бы, чтобы какие-то вещи в Сети были, в особенности статьи. Никто не покушается на статьи, а между тем некоторые из них я ценю больше, чем многие свои рассказы. Мне даже жалко, что их не крадут.

Раз не крадут, значит не ценно. А вот когда эта проблема касается других людей, то меня это действительно задевает. Например, тот же Сорокин со своим "Голубым салом". Это безобразный поступок! и главное - безобразное оправдание поступка, которое было сделано группой людей: Черновым, Вербицким.

  - Вроде бы Чернов поставил только ссылку. Он сам текст не выкладывал

  - Э-э-э! - Он-то поставил только ссылку, но ведь кто-то выложил текст. Понимаете, я не знаю, кто из них первый это сделал: в Сети происходит многое и в разных местах. Допустим, это сделал мелкий, никому не известный любитель. Но я читала переписку между Александром Ивановым, Черновым и Вербицким, и надо сказать, что со стороны Чернова и Вербицкого был абсолютно безобразный пролетарский пафос, шариковщина, крики, полное неуважение к цивилизации, к частной собственности.

Все это мне напомнило первые послереволюционные годы. Все это было любопытно и отвратительно. Я не вижу возможности как-то отрегулировать копирайт в Интернете. Это почти невероятно или потребует каких-то новых очень крупных изобретений. Конечно, все время появляются новые системы защиты, но и мир хакеров прогрессирует. В общем, теоретически меня волнует проблема копирайта - меня в этом плане заботит моральный аспект. То, что сейчас делается, это, как говорится, не-хо-ро-шо."

  Источник


www.pseudology.org