Работа выполнена при помощи гранта РГНФ №9806-08066
Игорь Семёнович Кон
Подростковая сексуальность на пороге XXI века
Подростковая и юношеская сексуальность в Западной Европе - тенденции развития и национальные различия за 50 лет
Состояние проблемы

Изучение сексуального поведения и установок населения вообще и подростков в особенности в странах Западной Европы началось уже в самом начале XX в. (см. Кон, 1988). Однако таких исследований было мало, они были нерепрезентативны, а консервативная общественность, особенно клерикалы, как правило, встречала их в штыки, обвиняя в подрыве традиционной морали и духовном растлении молодежи.

На самом деле сдвиги в сексуальном поведении и половой морали - плоть от плоти макросоциальных процессов, начавшихся задолго до XX века, но особенно ускорившихся и усилившихся во второй его половине.

Происходит глобальный процесс изменения и ломки традиционной системы взаимоотношений полов и гендерной стратификации. Отношения мужчин и женщин во всех сферах общественной и личной жизни становятся более демократическими и равными, а стереотипы маскулинности и фемининности — менее полярными, чем прежде. Это дает больший простор развитию индивидуальности, которая уже не обязана втискиваться в прокрустово ложе привычных полоролевых стереотипов (сильный, агрессивный мужчина и нежная, пассивная женщина), но одновременно порождает целый ряд социальных и психологических проблем и конфликтов.

Соответственно этому меняется состав, ролевая структура и социальные функции семьи. В результате снижения рождаемости и "нуклеаризации" семьи, она, особенно в городе, становится менее многочисленной. По мере того как некоторые старые социально-экономические функции семьи отмирают или приобретают подчиненное значение, происходит психологизация и интимизация семейных отношений, все большая ценность придается психологической близости, интимности между членами семьи и особенно — супругами. Это повышает автономию и значимость каждого отдельного члена семьи и идет параллельно повышению индивидуальной избирательности брака. Брак по свободному выбору, который обычно символизируется как основанный на любви, более интимен, но одновременно более хрупок, чем традиционный. Отсюда — увеличение количества разводов. У людей появилась установка на возможную временность брачного союза ("серийная моногамия"). Обращает на себя внимание также рост числа одиночек, которые по тем или иным причинам вообще не вступают в зарегистрированный брак.

Сдвиги в брачно-семейных отношениях отражают общие закономерности индивидуализации общественной жизни. В патриархальном обществе прошлого отдельный индивид был немыслим и не воспринимал себя вне своей социально-групповой принадлежности. Сегодня он все больше чувствует себя центром своего собственного жизненного мира, любые социальные роли и идентичности кажутся только аспектами и ипостасями его Я. Внешний социальный контроль соответственно уступает место самоконтролю. Все большее значение приобретают ценности самовыражения и самореализации. "Воспитание чувств" означает не только и не столько умение контролировать свои чувства и подчинять их разуму, сколько способность адекватно понимать и выражать их, слушаться голоса сердца и т.п.

Эти социально-структурные и культурные сдвиги проявляются в сфере сексуально-эротических ценностей. Налицо отделение сексуального поведения от репродуктивного;

более раннее сексуальное созревание и пробуждение эротических чувств у подростков;
более раннее начало сексуальной жизни;
социальное и моральное принятие добрачной сексуальности и сожительства;
ослабление "двойного стандарта", разных норм и правил сексуального поведения для мужчин и для женщин;
признание сексуальной удовлетворенности одним из главных факторов удовлетворенности браком и его прочности;
ресексуализация женщин, которых викторианская мораль считала вообще асексуальными;
сужение сферы запретного в культуре и рост общественного интереса к эротике;
рост терпимости по отношению к необычным, вариантным и девиантным формам сексуальности, особенно гомосексуальности;
увеличение разрыва между поколениями в сексуальных установках, ценностях и поведении — многое из того, что было абсолютно неприемлемо для родителей, дети считают нормальным и естественным.
Сексуальная революция 1960-х годов наглядно показала неэффективность привычных форм социального контроля и необходимость знать и учитывать происходящие в этой сфере жизни изменения. Эпидемия СПИДа еще больше актуализировала эту проблему.

В конце 1980-х - начале 1990-х годов в Западной Европе появились первые большие репрезентативные национальные опросы населения, в которых совместно работали социологи, демографы, сексологи и медики. Самые крупные и методологически совершенные национальные опросы – британское (1991), французское (1992) и финляндское (1992). Хорошие данные есть и по многим другим странам. Например, в 1996 г в Швеции проведен второй национальный опрос (первый был еще в 1967 г.), охвативший 2810 респондентов от 18 до 79 лет (Lewin, 1996, Helmius, 1998).

Европейское сообщество создало в Брюсселе специальную международную базу данных, в которой представлены Греция, Бельгия, Дания, Финляндия, Франция, Западная Германия, Великобритания, Исландия, Нидерланды, Португалия, Швейцария и Норвегия. Их первое обобщение – книга "Сексуальное поведение и ВИЧ / СПИД в Европе. Сравнение национальных опросов" (Hubert, Bajos and Sandfort, 1998)..

Хотя выборки и методы (иногда это письменная анкета, иногда – телефонный опрос) этих исследований не совсем одинаковы, они достаточно сопоставимы. Например, во всех анкетах повторяется вопрос "Сколько вам было лет, когда вы имели первое сексуальное сношение? " Более подробные анкеты включали также вопросы о первом поцелуе, первом сексуальном партнере и его возрасте, характере взаимоотношений с ним, обстоятельствах и чувствах, сопутствовавших сексуальному дебюту, кто был его инициатором, какие принимались меры предосторожности и т.д. Иногда респондентов отдельно спрашивали о первом гомосексуальном опыте, если таковой был. Большое внимание уделялось сексуальной технике, методам контрацепции и проблемам безопасного секса.

Массовые сексологические опросы позволяют поставить конкретные проблемы профилактики СПИДа и ЗППП, планирования семьи и воспитания молодежи не узко, а в широкой социально-психологической перспективе, учитывающей эволюцию брачно-семейных отношений, изменения в характере сексуальной культуры, межпоколенных отношениях, процессах и механизмах социализации юношества и т.п.

Национальные анкеты, респондентами которых были взрослые, старше 16 или, чаще, 18 лет, дополняются множеством исследований, посвященных специально подросткам и юношам.

Лучшая из этих работ - "Вступление в сексуальность. Поведение молодых людей в условиях СПИДа" (Lagrange et Lhomond, 1997) основана на данных опроса 6182 15-18-летних французов.

Сотрудники Отдела сексологии Гамбургского университета под руководством Гунтера Шмидта неоднократно опрашивали сопоставимые группы 16-17 –летних школьников (Schmidt, 1993). В 1966, 1981 и 1996 гг. они провели три больших опроса университетских студентов, в ходе которых в общей сложности опрошено 8500 молодых, от 20 до 30 лет, мужчин и женщин из 12-15 разных университетов. Это позволяет делать статистически обоснованны выводы о динамике сексуального поведения и ценностей немецкой молодежи за послеедние 30 лет (Schmidt et al., 1997)

Другие немецкие исследователи (Bardeleben et al., 1995) провели в 1991-94 гг. трехлетний репрезентативный лонгитюд среди молодых людей от 14 до 24 лет, среди которых больше всего представлены 16-18 летние.

Большие сексуальные опросы молодежи осуществлены в Норвегии (Traeen et al., 1992, Traeen and Kvalem, 1996), Англии (Breakwell and Fife-Shaw, 1992) и некоторых других странах.

Наряду с опросами населения или какой-то его подгруппы в рамках одной западноевропейской страны, начались сравнительные исследования сексуального поведения и ценностей подростков и юношей из нескольких стран, включая бывший СССР. Проведено сравнение сексуального поведения финских подростков с российскими (Haavio-Mannila and Rotkirch, 1997) и эстонскими (Papp, Kontula and Kosunen, 1997), студентов МГУ – с итальянскими студентами (Denisenko, 1998). Очень интересны сравнительные исследования стиля любви и добрачных сексуальных норм американских, японских и российских студентов (Sprecher et al., 1994, 1996, 1998).

Все это позволяет судить о тенденциях развития юношеской сексуальности не голословно умозрительно, а на основе более или менее достоверных научных фактов. Что же мы фактически знаем?

Возраст сексуального дебюта

Самая общая тенденция сексуальной жизни второй половины XX в. - снижение возраста сексуального дебюта и уменьшение разницы в этом отношении между мужчинами и женщинами (Bozon and Kontula, 1998).

Особенно велики сдвиги у женщин. В 1950-х годах во всех западноевропейских странах средний возраст начала сексуальной жизни у женщин (поколение родившихся в 1930-х годах) был как минимум на два года выше, чем в 1990-х годах (поколение родившихся в 1972-73 гг.). Часто этот сдвиг значительно больше.

В Швеции процент женщин, начавших половую жизнь в 13 лет и моложе, с 1967 по 1996 увеличился в 6 раз, с 1% до 6%, а у мужчин – в 2,5 раза, с 2% до 5% . Доля тех, кто сделал это между 14 и 15 годами, выросла у женщин с 7% до 32%, а у мужчин с 17% до 29%. В среднем медианный возраст сексуального дебюта у шведских женщин снизился на 2.7 года, а у мужчин на 1.2 года. В группе 18-24 -летних респондентов в 1996 г. он составляет 16.4 лет для женщин и 16.9 лет для мужчин.

В Англии (1991 год) средний возраст сексуального дебюта за последние 40 лет снизился у женщин с 21 года до 17.3 лет, а у мужчин с 20 лет до 17.0 лет; одновременно резко уменьшился удельный вес поздно начинающих женщин. В Финляндии (1992) средний возраст начала половой жизни составляет у мужчин 17.9, у женщин - 18.1 лет, в Норвегии (1992) – 17.5 и 19.2 лет (при опросе более молодых респондентов эти цифры ниже, средний возраст сексуального дебюта составляет 17.3 года у женщин и 18.0 у мужчин - Traeen and Kvalem, 1996), во Франции (1992) – 18.1 и 17.0 лет, в Бельгии (1993) – 18.0 и 17.4 лет, в Дании (1989).- 16.7 и 17.4 лет, в Португалии (1991) – 19.0 и 16.2, в Швейцарии (1992) – 18.4 и 18.2

Хотя степень и темпы этих сдвигов неодинаковы в разных странах, налицо одна и та же тенденция. В 1990-х годах раньше всех в Европе сексуальную жизнь начинают молодые исландки (16.3 года). В странах южной Европы женщины, как и раньше, переживают это событие значительно позже и оно теснее связано с реальным или предполагаемым вступлением в брак.

Характер мужского сексуального поведения за последние полвека изменился значительно меньше женского. В южно-европейских странах мужчины всегда начинали половую жизнь сравнительно рано, возраст их сексуального дебюта здесь остался практически тем же (в Португалии он снизился с 16.4 года в 1950-х до 16.2 в начале 1990-х годов). В других странах (Бельгии, Германии и Нидерландах) возраст мужского сексуального дебюта снизился за это время в среднем на два года, с 20 лет и старше до 18 лет и моложе. Иными словами, разница между мужчинами и женщинами всюду уменьшается, но в разной мере и в одних странах это началось раньше, а в других - позже.

В Скандинавских странах (Дании, Норвегии и Швеции) наибольшие сдвиги в возрасте сексуального дебюта происходили уже в 1950-х годах, еще до студенческой революции, причем женщины в этом отношении систематически опережают мужчин.

В 1960-х годах тенденция выравнивания возраста сексуального дебюта у мужчин и женщин обнаруживается в большинстве западноевропейских стран - Финляндии, Франции, Германии, Великобритании, Нидерландах, Португалии и в столице Греции Афинах (по остальной Греции данных нет).

Последовательные сдвиги в этом направлении, а также региональные различия хорошо видны в Германии. В 1990-х г. коитальный опыт имели 40% 16-17-летних западногерманских юношей и 34% девушек (Schmidt, Klusmann, Zeitzschel, 1993). У их восточногерманских сверстников соответствующие цифры составили 47% и 59% у 16-летних и 52 процента и 58 процентов у 17-летних (Weller und Starke, 1993).

По данным другого немецкого опроса (Bardeleben et al.,, 1995), в 14-15 лет коитальный опыт имели 6.1% немецких мальчиков и 7.7% девочек, в 15-16 лет соответственно 15.1% и 19.0%; в 16-17 лет - 35.4% и 42.5% и в 17-18 лет - 57.5% и 64.2% . Средний возраст сексуального дебюта у мальчиков - 16.7 лет, у девочек - 16.5 лет, медианнный возраст - 17.6 и 17.2 лет. От первого петтинга до первого коитуса в 1992 г. у мужчин проходит 1.1 года, у женщин - полгода.

Сравнение данных опросов немецких студентов в 1966, 1981 и 1996 гг. показывает, что по основным показателям гетеросексуальной активности (возраст сексуального дебюта, частота сношений у не состоящих в браке студентов за последние 12 месяцев и число сексуальных партнеров) традиционные различия между мужчинами и женщинами не только уменьшились, но как бы "перевернулись". С начала 1970-х годов немецкие студентки начинают сексуальную жизнь раньше, ведут более активную сексуальную жизнь и имеют больше любовников, чем их сверстники-мужчины (Matthiesen, 1999).

Те же тенденции и среди школьников. Среди опрошенных в 1998 г. 14 - 17 летних немецких девочек коитальный опыт имели 11% 14-тилетних, 29% - 15-летних, 45% 16-тилетних и 67% 17-тилетних, а у мальчиков - соответственно 10, 13, 36 и 54% (Youth sexuality 1998). То есть мальчики заметно отстают от девочек. Это верно и относительно других форм сексуальных контактов - поцелуев, петтинга и т.д. Объясняя причины отсутствия у них сексуальных контактов и близких отношений с противоположным полом, девочки и мальчики чаще всего называют "отсутствие партнера" и "застенчивость". Кроме того, почти каждый третий мальчик боится обнаружить свою неловкость и неопытность. 23% опрошенных мальчиков сталкивались с тем, что девочки им отказывали.

Важно отметить, что повсеместное снижение возраста сексуального дебюта происходит на фоне параллельного повышения возраста брачности: современные женщины позже выходят замуж, их браки часто откладываются до завершения образования, а общий коэффициент брачности снижается.

Во всех странах Европейского сообщества средний возраст вступления в брак женщин с 1970 по 1995 г. повысился; максимальный рост - в Дании (на 6.2 года), минимальный в Португалии (на полгода) (Ditch et al., 1998).

Это значит, что сексуальный дебют все чаще происходит до и вне брака, что, в свою очередь, свидетельствует о либерализации сексуальной морали.

В 1970-х годах в тех странах, где снижение возраста сексуального дебюта началось в предыдущей декаде, эта тенденция продолжалась, а там, где ее до сих пор не было (Бельгия и Швейцария), она началась.

В 1980-х годах возраст сексуального дебюта в большинстве западноевропейских стран, за исключением Дании и в меньшей мере Нидерландов, стабилизировался и перестал снижаться.

Поскольку стабилизация возраста сексуального дебюта началась еще до эпидемии СПИДа, она объясняется не страхом заражения, а какими-то другими, более тонкими социально-психологическими причинами – восстановлением в правах романтических ценностей любви и верности, которые воинственно отрицали юные анархисты 1960-х годов, повышением сексуальной избирательности молодежи и ценности психологической интимности, принятием молодежной субкультурой факта индивидуальных различий и т.п.

Гендерные различия и двойной стандарт

Динамика возраста сексуального дебюта – важнейший показатель изменения так называемого двойного стандарта, разных норм сексуального поведения для мужчин и женщин. Изменения затронули и другие моменты сексуальности, будь то реальное поведение или нормативные установки.

Хотя по темпам своего полового созревания девочки всегда и везде опережают мальчиков, мужчины обычно начинали сексуальную жизнь раньше женщин. В странах южной Европы эта разница до сих пор сохранилась, хотя и уменьшилась. Например, в Португалии и Греции (Афины) в 1950-х годах мужчины начинали сексуальную жизнь на 6 и больше лет раньше своих ровесниц. К концу 1980-х эта разница уменьшилась, составив 3 года в Португалии и 2 года в Афинах. Эта картина похожа на ту, которая существует в странах третьего мира (Таиланд, Филиппины, Бразилия), но там юноши обычно начинают сексуальную жизнь со старшими женщинами или с проститутками, тогда как в Европе это теперь чаще делают со сверстницами. Это еще более характерно для стран северной и центральной Европы (Bozon and Kontula, 1998)..

Однако, несмотря на выравнивание возраста сексуальной инициации и приближения его к срокам полового созревания юношей и девушек, определенные различия между ними сохраняются.

Индивидуальный разброс в возрасте сексуальной инициации

Доля мужчин, начинающих сексуальную жизнь очень рано (в 15 лет и моложе), всюду значительно выше, чем доля женщин (в Дании, Исландии, Англии, Греции и Португалии таких мужчин около 25%). Но и доля "ретардантов", вступающих в сексуальные отношения сравнительно поздно (старше 19 лет), среди мужчин также больше, чем среди женщин; в Бельгии, Германии, Нидерландах, Норвегии и Швейцарии такие мужчины составляют 25%. Когда юноши и молодые мужчины хвастаются своей сексуальной "продвинутостью", многие из них попросту врут, потому что стесняются своей девственности.

Это говорит о большем разнообразии мужских стилей сексуальной жизни с самого ее начала, которое объясняется не только и не столько соционормативными представлениями, вроде того, что стыдно быть "невинным", сколько индивидуальными особенностями мужских сексуальных сценариев.

Возрастные различия с первым сексуальным партнером
Выравнивание среднего возраста сексуального дебюта мужчин и женщин не означает уравнения хронологического возраста первых сексуальных партнеров. Распространенное мнение, что современные юноши и девушки начинают сексуальную жизнь с ровесниками, которые сексуально одинаково неопытны, кажется логичным, но когортные сравнения его пока что не подтверждают (Bozon and Kontula, 1998).

У женщин возрастная разница с первым партнером во всех западноевропейских странах остается практически одинаковой и неизменной во времени. Три четверти (в Финляндии –85%) женщин начинают со старшим мужчиной и только 5% - с младшим, причем последнее случается чаще всего в тех случаях, когда женский сексуальный дебют задерживается, происходит поздно. Иными словами, юные девушки обычно начинают со старшими мужчинами, и лишь те, кто по каким-то причинам откладывает это событие до 19 лет и старше, делают это с младшими по возрасту.

У мужчин вариации значительно больше, причем это связано с национальными традициями. Например, двое из трех финнов приобретают свой первый сексуальный опыт с младшей женщиной и только одна треть – с ровесницей. Во Франции же 38% мужчин начинают со старшей женщиной, 37% - со сверстницей и только 20% – с младшей. Примерно то же было и в прошлом (Segalen, 1981). Объясняется ли это специфическими мужскими или женскими сексуальными предпочтениями или просто культурной традицией - вопрос открытый.

Большая возрастная разница между сексуальными партнерами может иметь существенные практические последствия. Недавнее исследование американского Института Алана Гутмахера, основанное на данных правительственного обследования семей 1995 г., (Family Planning Perspectives, 2000) показало, что сексуальный опыт имели 4 из 10 15- 17-летних американок, причем две трети (64%) из них имели связь со своими ровесниками, возрастная разница с партнером не превышает двух лет. У 29% девушек партнеры старше на 3-5 лет. Те, у кого партнеры значительно старше, чаще оказываются беременными. Хотя только 7% сексуально активных девушек от 15 до 17 лет имеют партнеров старше себя на 6 и более лет, эти группа дает 19% всех подростковых беременностей. Такие пары реже пользуются контрацепцией, что повышает риск зачатия. Зато в случае беременности эти женщины реже прибегают к абортам, чем те, кто имеет дело с более молодыми юношами, которые уклоняются от ответственности за происшествие. Поэтому среди них больше несовершеннолетних матерей. Эти данные показывают, что связь с взрослым мужчиной является для юной девушки фактором повышенного риска, но что вместе с тем старшие мужчины в этом случае чаще берут на себя ответственность, чем мальчики. Это говорит о необходимости дифференцированной социально-педагогической стратегии в этом вопросе.
 
Социальные факторы юношеской сексуальности

Самые важные из них – религия, социальное происхождение и уровень образования. Более религиозные юноши и особенно девушки позже других вступают в сексуальные отношения и стараются увязать их с матримониальными намерениями. Однако их нравственные установки и реальное поведение сплошь и рядом не совпадают: молодые люди думают и говорят одно, а поступают иначе, нормы молодежной субкультуры перевешивают влияние родительской семьи и церкви.

Рабочие и выходцы из низших слоев общества начинают сексуальную жизнь раньше, чем выходцы из средних слоев. Так было и раньше. В пролетарской среде сексуальная мораль всегда была менее строгой, а социальный контроль за молодежью слабее, чем в буржуазной.

Молодые люди, получающие университетское образование, начинают сексуальную жизнь позже тех, чье образование ограничивается неполной средней или средней школой. Этому способствуют разные, не всегда совпадающие, факторы: а) более длительная социальная и материальная зависимость студентов от родителей, б) иное соотношение ценностей, ориентация больше на профессиональную карьеру, чем на семью, и т.д. Однако зависимости эти весьма сложные, они требуют конкретного социологического анализа. Кроме того, необходимо учитывать соотношение разных форм сексуальной активности. Более поздний коитальный дебют, как правило, компенсируется у более образованных молодых людей более ранней и более интенсивной мастурбацией, перед которой они испытывают меньше страхов. Это требует системного анализа.
 
Браки и сожительства

Во всех странах ЕС за последние 20 – 25 лет резко повысился удельный вес незарегистрированных партнерских отношений (сожительств), особенно в младших возрастных группах (16 –29 лет). Больше всего сожительств в 1995 г. было зафиксировано в Дании, во Франции и в Великобритании, меньше всего – в странах южной Европы и в Ирландии.

Однако этот институт имеет разный социальный смысл. В одних странах (Австрия, Финляндия, Франция, Нидерланды, Великобритания) сожительства являются подготовительной, временной стадией брака, в других же (Швеция, Дания) чаще выступают как его альтернативная форма (Ditch et al., 1998)

Эмоциональный фон и социальный контекст сексуального дебюта

Является ли первая сексуальная связь началом более или менее стабильного партнерства или чем-то одноразовым, случайным? На этот вопрос нет однозначного ответа.

Прежде всего, изменился социальный контекст сексуального дебюта. Сексуальное поведение современных подростков и юношей ни субъективно (по их намерениям), ни объективно (по своим результатам) не является ни матримониальным, ни репродуктивным. Оно рассматривается как самостоятельная ценность. Как пишет, опираясь на данные трех национальных опросов (американского, британского и французского) Юг Лагранж (Lagrange, 1998), изменения в сексуальном поведении послевоенных поколений связаны с совмещением двух тенденций – а) удлинением индивидуальной длительности перехода от сексуальных ласк к генитальной сексуальности и б) синхронизацией возраста первого коитуса в пределах каждого поколения. Вступление в генитальную сексуальность сегодня зависит от прежде всего от возраста, когда молодые люди начинают негенитальные сексуальные обмены, это событие завершает долгий период флирта, начинающийся сразу же по окончании детства. Первый половой акт сегодня не подготовка к браку, как это часто бывало раньше, а как бы выполнение некоего нормативного обязательства, вроде получения аттестата зрелости.

Соответственно меняется как тип первого сексуального партнера, так и отношение к нему.

С одной стороны, налицо долгосрочная, начавшаяся уже в начале XX в., тенденция снижения удельного веса и роли коммерческого секса, проституции. Во Франции каждый десятый мужчина, родившийся до 1937 г., начинал половую жизнь с проституткой. Современные юноши этого практически не делают, предпочитая контакты с социально равными им женщинами. Проституция остается важным средством сексуального удовлетворения для взрослых мужчин, но она перестала быть институтом сексуальной инициации. Эта тенденция характерна для большинства европейских стран.

С другой стороны, само понятие "добрачной связи" сегодня значит не совсем то же самое, что 50 или 100 лет тому назад. В прошлом девушку чаще всего инициировал и дефлорировал ее будущий супруг, добрачная связь была подготовкой и предвестницей брака. Теперь такая практика стала сравнительно редкой.

Первым сексуальным партнером у женщин, как и у мужчин, все чаще становится случайный человек, связь с которым в дальнейшем не продолжается и не закрепляется. Эта первая связь не обязательно бывает безлюбовной, но она может быть и случайной.

Как и раньше, юноши и девушки испытывают при первом сексуальном контакте не совсем одинаковые чувства. У женщин сексуальный дебют гораздо чаще, чем у мужчин, сочетается или ассоциируется с влюбленностью. Факт влюбленности в своего первого партнера признали две трети финнок и француженок, и только половина финнов и треть французов. В качестве главного мотива первой сексуальной связи "страстную любовь" назвали 33% французских мужчин и 64% женщин, " легкую влюбленность" – соответственно 27% и 34%, вообще без любви сошлись 49 % мужчин и 33% женщин (Spira et al., 1993).

Эмоциональная окрашенность первых сексуальных контактов юношей и девушек сильно зависит от их возраста. Чем младше юноша в момент своего сексуального дебюта, тем безлюбовнее и прозаичнее это событие. По немецким данным (Bardeleben et al., 1995), у большинства мальчиков и юношей моложе 17 лет первые сексуальные связи остаются краткосрочными, часто однократными, долгосрочными партнерскими отношениями они сменяются лишь к 19 годам. У девушек же уже с 14 лет преобладают более с стабильные партнерские отношения и, во всяком случае, стремление к таковым.

Несмотря на то, что сексуальность свободно обсуждается в подростковой среде и даже на наличие школьного сексуального просвещения, первый половой акт часто оказывается для подростков спонтанным и неожиданным. По данным немецкого национального опроса 14-17 -летних школьников, "полной неожиданностью" он оказался для 22% девочек и 33% мальчиков (Youth sexuality 1998). Заранее планировали это событие только 33% девочек и 28% мальчиков. При этом в младших возрастах, вопреки традиции, сексуальное сближение часто инициируют не мальчики, а девочки.

У большинства подростков (64% девочек и 40% мальчиков) первая близость была с постоянным бой/герл-френдом. Однако у 7% девочек и у 19% мальчиков первым сексуальным партнером оказался случайный знакомый (ая) , а у 2% девочек и 7% мальчиков - и вовсе посторонний человек. Чаще всего (15% девочек и 35% мальчиков) с посторонними и малознакомыми людьми дебютируют те, кто начинает сексуальную жизнь рано, в 14 лет и моложе.

В отношении общего числа сексуальных партнеров традиционные гендерные различия в основном сохраняются, но не всегда и в меньшей степени.

Тем не менее и здесь налицо гендерные сдвиги. Если раньше инициатива сексуального сближения считалась мужской привилегией (и обязанностью), то теперь наблюдается некоторое выравнивание позиций и установок. Однако степень этого "равенства" неодинакова в разных странах, социальных средах и возрастных группах. Например, если некоторые молодые финские мужчины (15% среди 18-24-летних) готовы приветствовать рост женской сексуальной инициативы, то старшие мужчины этого определенно не одобряют.

Удовлетворенность сексуальным дебютом

Насколько удачен первый сексуальный опыт, оправдывает ли он ожидания подростков? Помимо индивидуальных особенностей, это сильно зависит от пола, возраста и воспитания.

Среди опрошенных в 1998 г. немецких школьников, 70% мальчиков и 55% девочек оценили свой первый сексуальный опыт положительно ("это было приятно"). Однако 18% мальчиков и 16% девочек не пережили при этом "ничего особенного", а 14% девочек и 2% мальчиков сказали, что это было им неприятно. Кроме того, 13% девочек и 12% мальчиков испытывали потом угрызения совести (Youth sexuality 1998).

Очень важным фактором удовлетворенности является возраст. Это ясно показывают результаты при опроса 7400 шотландских школьников (средний возраст – 14.2 года) (Wight et al., 2000). Большинство сексологических опросов имеют дело со взрослыми людьми, старше 18 лет, так что на их ретроспективную оценку накладывается последующий жизненный опыт. Этих же подростков опрашивали, так сказать, по свежим следам. Первый гетеросексуальный опыт моложе 14 лет имели 18% мальчиков и 15% девочек, причем 60% из них воспользовались в этом случае контрацепцией (какие воспитанные, умные дети!). Однако многие из них – 32% девочек и 27% мальчиков - считают, что это случилось слишком рано, а 13% девочек и 5% мальчиков – что это вообще не должно было случиться в их возрасте. При этом мальчики чаще всего сожалеют о том, что оказывали давление на своих подружек. У девочек причин для сожалений много и оно более разнообразны – пережитое принуждение со стороны партнера, отсутствие предварительного планирования и подготовки, сложности в отношениях с родителями.

Значение возраста подчеркивает и опрос в 1993-94 гг. большой группы новозеландцев. Средний возраст сексуального дебюта в этой группе у юношей был 16, а у девушек – 17 лет. При этом 70% девушек, переживших его младше 16 лет, сожалеют об этом событии и связывают его с внешним давлением (Dickson et al., 1998).

Отношение к сексуальности и моральные ценности

Общая тенденция развития за 50 лет – рост общественной терпимости и положительного отношения к подростковой сексуальности, как среди взрослых, так и среди самих подростков, причем, чем моложе респонденты, тем они терпимее. Эти различия являются не только возрастными (младшие либеральнее старших), но и когортными (более молодые поколения либеральнее старших). В 1971 г. в Финляндии сексуальные отношения между подростками сочли допустимыми, приемлемыми 38% мужчин и 14% женщин от 45 до 54 лет и 75% и 59% 18-24-летних. В 1992 г. на тот же вопрос положительно ответили 80% и 91% мужчин и 71% и 91% женщин соответствующего возраста (Kontula and Haavio-Мannila, 1994). Сами подростки тем более не видят в сексуальных отношениях ничего страшного или запретного.

За поведенческой статистикой стоят качественные, психологические сдвиги. Похоже на то, что сексуальный дебют, при всей его психологической значимости, постепенно утрачивает свое былое значение символического рубежа, акта превращения мальчика в мужчину. С одной стороны, половому акту предшествуют достаточно продвинутые, разнообразные и длительные генитальные ласки и игры. С другой стороны, поскольку секс как таковой стал значительно доступнее, многие юноши стремятся не только и не столько к сексу, сколько к более стабильным и психологически интимным парным отношениям. У девушек подобные установки были и раньше.

Растущая сексуальная терпимость не исключает наличия моральных проблем и ценностей. В 1996 г. немецкие студенты, как мужчины, так и женщины, придают значительно больше значения, чем в 1981 г., сексуальной верности и хотят иметь "долгое и верное партнерство". Женщины ценят это качество выше, чем мужчины, любовных приключений у них тоже несколько меньше, чем у мужчин.

Ту же тенденцию показывает и опрос немецких школьников в 1998 г. Одного сексуального партнера имели 48 % девочек и 33% мальчиков, а свыше трех - 14% и 22%. Соответственно различаются и их нравственные установки: безусловной верности ожидают от партнера 78% девочек и 59% мальчиков. В целом мальчики допускают большую сексуальную свободу, 15% из них вообще предпочитают иметь сексуальные отношения, не обременные никакими другими чувствами и обязательствами. Это соответствует как обыденной практике, так и научным представлениям о большей экстенсивности и "экспериментальности" мужской и особенно подростковой сексуальности.

Если же говорить об исторических тенденциях, то похоже, что характерный для 1960-70-х годов бурный процесс "экстенсивизации" сексуальных отношений, т.е. замены постоянного партнерства случайными временными связями, к началу 1990-х годов остановился (как и снижение возраста сексуальной инициации).

Однако "конец сексуальной революции" вовсе не означает возврата к прежним формам институционализированной жесткой моногамии. Сегодняшние молодые женщины имеют больше краткосрочных, случайных связей, чем это было принято раньше (хотя у женщин таких связей все-таки меньше, чем у мужчин). Гунтер Шмидт (Schmidt, 1999) видит в этом новый этап развития так называемой серийной моногамии, когда человек живет только с одним сексуальным партнером, но таких постоянных партнеров на протяжении жизни у него бывает несколько, а не один, как предполагает идеальный образ пожизненного брака - "пока не разлучит вас смерть" . Этот тип отношений описан в моих книгах, начиная с "Введения в сексологию" (1988).

Иными словами, сексуальные отношения молодых мужчин и женщин в последние 15-20 лет стали одновременно более моногамными (связь одновременно только с одним партнером) и более серийными (допускается сменяемость сексуальных партнеров на протяжении жизни). Это безусловно создает определенные социальные и этические проблемы, но уменьшает в обществе количество лицемерия и разрыв между нормативными установками и реальным поведением.

Подростковая сексуальность - элемент сексуальной культуры общества

История подростковой и юношеской сексуальности за последние 100 лет убедительно показывает, что ее нельзя рассматривать только в контексте молодежной субкультуры. Она составляет важный элемент общей сексуальной культуры общества и подчинена тем же самым закономерностям развития. Многие явления, которые на поверхностный взгляд кажутся возрастными, в действительности являются когортными. Их можно понять только в широком культурно-историческом контексте и в долгосрочной перспективе.

Финские исследователи, на основе сравнения данных о сексуальном поведении и установок двух репрезентативных национальных опросов 18-54-летних людей в 1971 (опрошено 2252 человека) и в 1992 г. (1718 человек), пришли к выводу о наличии трех разных сексуальных поколений: 1)поколение сексуального подавления, родившееся между 1917 и 1936 годами, 2) поколение сексуальной революции, рожденное между 1937 и 1956 годами, и 3) амбивалентное поколение, рожденное между 1957 и 1973 годами (Haavio-Mannila, Roos and Kontula, 1996). Поколение сексуального подавления придерживалось наиболее рестриктивных норм сексуальной морали, оно осуждало необычные и случайные сексуальные связи и на самом деле реже их практиковало. В поколении сексуальной революции маятник качнулся в противоположную сторону - это поколение является самым пермиссивным в своих установках и поведении. Напротив, младшее поколение выглядит скорее двойственным, амбивалентным: оно терпимо относится к необычным и случайным формам сексуальности, но в то же время более семейно-ориентировано и придает больше значения супружеской верности. Тем не менее, его собственное сексуальное поведение свободно. По сравнению с тем, что было 20 лет назад, члены этого поколения чаще имеют параллельные сексуальные связи и т.д.

Вопреки опасениям моралистов, это не приводит к оскудению и обеднению сексуальной жизни. Напротив, уровень сексуальной удовлетворенности этого поколения выше, чем у предыдущих. Финские данные показывают, что сексуально терпимая и нерелигиозная родительская семья, относительно раннее начало сексуальной жизни, высокий образовательный уровень, сексуальная настойчивость, высокая оценка значимости сексуальности, взаимные любовные чувства, использование эротических материалов, частые сношения и разнообразная сексуальная техника являются факторами, благоприятствующими сексуальной удовлетворенности (Haavio-Mannila and Kontula, 1997). Некоторые из этих параметров являются индивидуально-психологическими, другие же социокультурными.

Юношеская сексуальность и девиантное поведение

В начале сексуальной революции 1960-х годов многие родители и педагоги, не говоря уже о священниках, были склонны приписывать юношеской сексуальности едва ли не все беды и несчастья. Раннее начало сексуальной жизни действительно коррелировало у подростков с плохой учебой, конфликтами с родителями, вовлечением в преступные группы, кражами, угоном автомашин, вандализмом, насилием, курением, пьянством, употреблением наркотиков (Miller and Simon, 1980, Vener and Stewart, 1974, Yamaguchi and Kandel, 1985).

Сама по себе сексуальная активность подростков не была причиной их антисоциального поведения, но за статистическими корреляциями прослеживались контуры такого типа молодежной субкультуры, когда и взрослое общество и сами тинэйджеры видели в сексуальной жизни, курении, выпивке и баловстве с наркотиками знаки взросления, обретения самостоятельности от старших, прежде всего от родителей (Кон, 1988). Когда общество перестает табуировать юношескую сексуальность, начинает относиться к ней спокойно, помогая подросткам овладеть необходимыми для жизни знаниями, ее связь с девиантным поведением ослабевает и даже вовсе исчезает. Именно это происходит в Западной Европе.

Сексуальность, перестав быть запретной, уже не связана с девиантным поведением (исключение составляют уличные шайки). Вследствие изменения родительских установок, подростковая сексуальность становится приемлемым сюжетом внутрисемейного общения, а терпимое отношение взрослых побуждает юношей и девушек принимать на себя большую ответственность за последствия своих поступков. Судя по имеющимся данным, сегодняшние юноши меньше зависят не только от родителей, которые вынуждены признать их независимость в этом вопросе, но и от собственных сексуальных импульсов и потенциального давления сверстников.

Что касается стиля подростковой сексуальности (число партнеров, степень агрессивности, склонность к проявлению насилия и т.д.), то он, по крайней мере, у мужчин, зависит, помимо субкультурных влияний, от индивидуальных психологических особенностей, в первую очередь – любви к новизне и риску, за которой, возможно, скрываются различия в уровне секреции тестостерона (Bogaert and Fisher, 1995, Zuckerman, 1994, Wills et al., 1998). Эти свойства являются, по-видимому, врожденными, конституциональными и отличаются устойчивостью.

Косвенным подтверждением этого может служить то, что по данным массовых национальных опросов (в частности, французского), более ранний сексуальный дебют коррелирует с большим числом сексуальных партнеров в последний год перед опросом (это верно для обоих полов), а также с более частыми сношениями за последний месяц. Ранние дебютанты имеют в дальнейшем более разнообразный сексуальный репертуар (например, чаще занимаются анальным сексом). Хотя нормативные установки "ранних" и "поздних" дебютантов практически не различаются, первые ведут более разнообразную сексуальную жизнь. Эта информация потенциально может иметь большое значение для сексуального просвещения и воспитания, подчеркивая необходимость его индивидуализации.

Резко выросло за последнюю четверть века количество детей, рожденных вне брака по отношению к общей массе новорожденных. Минимальный прирост – в два с лишним раза (Австрия), максимальный – в 8.4 раза (Ирландия). Самый высокий показатель внебрачных рождений в 1995 г. был в Швеции (53%) и Дании (46.5%), самый низкий – в Греции (3%). Любопытно однако, что прирост на обоих полюсах с 1970 г. одинаков – приблизительно в 3 раза (Ditch et al., 1998).

Уменьшение стабильности брачных отношений проявляется также в росте числа разводов. Хотя их динамика в разных странах неодинакова, общий индекс разводимости в 1995 г. всюду выше, чем в 1970 (Ditch et al., 1998). Это опять-таки сдвиг в сторону серийной моногамии.

Мастурбация и отношение к ней

Первой формой проявления подростковой сексуальности, особенно у мужчин, издавна была мастурбация. За последние полвека она всюду стала более ранней и более массовой. В 1971 г. 49% финских женщин и 26% мужчин сказали, что никогда не мастурбировали. В 1992 г. так ответили соответственно 23% и 10%. Близкие цифры получены в Швеции. Заметно снизился и возраст первой мастурбации, особенно среди женщин. В 1996 г. медианный возраст первой мастурбации у шведских женщин был 15.6 лет, а у мужчин – 13.3 лет. При когортном сравнении, возраст первой мастурбации в группе 18-24-летних женщин по сравнению с 50 – 65-летними снизился на 6.9 лет, а у мужчин – на 1.2 лет (Helmius, 1998).

При опросе французских подростков от 15 до 18 лет (Lagrange et Lhomond, 1997) мастурбационный опыт имели 93% мальчиков (средний возраст первой мастурбации коррелирует у них с ломкой голоса и пиком роста) и 45% девочек. У двух третей мальчиков первая мастурбация предшествует первому поцелую и является первым явным знаком вступления в сексуальную жизнь. Подавляющее большинство девочек, напротив, начинают целоваться раньше, чем мастурбировать. Пик мастурбационной активности у мальчиков приходится на 15 лет, после чего частота ее постепенно снижается, у девушек она, наоборот, растет.

По данным опросов немецких студентов, в 1996 г. как мальчики, так и особенно девочки начинают мастурбировать значительно раньше, чем в 1980-х годах, не говоря уже о 1966 г. (Dekker, 1999). Большинство девушек сегодня начинают мастурбировать до того, как вступают в первую половую связь (раньше так традиционно делали мальчики). Кроме того, и юноши и девушки мастурбируют сейчас значительно чаще, чем раньше, причем независимо от того, как часто они имеют коитальные отношения, являются ли они одинокими или состоят в стабильных партнерских отношениях и насколько они удовлетворены этими отношениями. То есть мастурбация, которую раньше считали чем-то вынужденным, дополнительным, теперь мирно сосуществует с партнерским сексом.

Подробный анализ мастурбационной практики немецких студентов за последние 4 недели показывает, что между студентами, живущими в сексуально удовлетворительных отношениях, и теми, у которых нет постоянного партнера, есть небольшая разница, но лишь меньшинство опрошенных считает нужным оправдывать свою мастурбацию отсутствием партнерского секса. Четыре пятых прямо говорят, что мастурбация - самостоятельная форма сексуального удовлетворения, наряду с партнерским сексом. Такие данные получены впервые. Более того, студенты, имеющие партнеров, оценивают мастурбацию несколько более положительно, чем одинокие, для которых она вынуждена.

Это значит, что мастурбационная тревожность и чувство вины по этому поводу, отравлявшие жизнь многим поколениям мужчин и женщин, постепенно отходят в прошлое. Причем если большая часть других сдвигов в гетеросексуальном поведении падает на период между 1966 и 1981 гг., то изменение отношения к мастурбации произошло за последние 15 лет.

Сходная картина наблюдается и в других странах. Во французскомм национальном опросе 67% мужчин и 72% женщин сказали, что никогда не испытывают по поводу своей мастурбации чувства вины, среди 18-19-летних мужчин так сказали 82% (Spira et al, 1993).

Тем не менее, для некоторых людей вопрос о мастурбации все еще остается деликатным. Авторы британского национального опроса даже не решились спросить о нем своих респондентов. Во всех остальных больших опросах он присутствует, чаще всего – в классической формулировке Кинзи: "В каком возрасте вы первый раз занимались мастурбацией?" Ответы на него могут показывать как реальные поведенческие различия, так и неодинаковую степень откровенности.

Например, при сравнении сексуального опыта 15-летних финских и эстонских школьников, юные финны по большинству пунктов оказались искушеннее своих эстонских ровесников, но самая большая разница обнаружилась в уровне мастурбации. Наличие мастурбационного опыта признали 59% финских мальчиков и только 15% эстонских; у девочек соответствующие цифры – 40% и 6% (Papp, Kontula, Kosunen, 1997). Вполне возможно, что эстонские подростки действительно мастурбируют меньше финских, но вряд ли эта разница настолько велика. Скорее всего, эстонские подростки просто стесняются сказать правду.

Гомосексуальность и отношение к ней

Проблемы подростковой и юношеской гомосексуальности я подробно обсуждал в книге "Лунный свет на заре" (1998) и ряде других работ. Нет смысла повторять это здесь. Наиболее общие тенденции развития за последние 30 лет:

рост терпимости к однополой любви, особенно среди более молодых (18-24 года) и более образованных людей,
увеличение числа мужчин и особенно женщин, которые признают, что они испытывали сексуально-эротическое влечение к лицам собственного пола, чаще всего это бывает в юности,
однако это не сопровождается ни увеличением числа гомосексуальных контактов (в момент опроса или на протяжении жизни), ни ростом числа людей, считающих себя гомо= или бисексуалами. Увеличения числа или удельного веса гомосексуалов нет практически нигде. Исключительные гомосексуалы всюду составляют незначительное меньшинство населения (Sandfort, 1998).
В репрезентативных национальных опросах, респондентами которых обычно бывают люди старше 18 лет, данных о подростковой гомосексуальности недостаточно, их приходится дополнять специальными обследованиями подростков и гомосексуалов. Кроме того, многим подросткам и юношам трудно однозначно определить свою сексуальную ориентацию и разграничить сексуально-эротические чувства от дружеских.

Из опрошенных в 1987-1991 гг. 1000 английских гомосексуалов (Davies et al., 1994) 22% еще до 10 лет подозревали, что сексуально отличаются от других мужчин, к 20 годам почти все имели такое подозрение; однако уверен в этом до 10 лет был только каждый десятый, а к 20 годам - 86%. Четверть из этих мужчин вступили в гомосексуальные контакты еще до того, как заподозрили свою особенность, но две трети сделали это лишь после того, как убедились в своей гомосексуальности. Восточногерманские мальчики начала 1990-х годов начинали подозревать о своей гомосексуальности в среднем около 16 лет. Однако 19% эта мысль приходила в голову еще до наступления 12 лет, 46% - между 13 и 16 годами, а 14% -- только после 21 года (Starke, 1994). Это зависит, с одной стороны, от темпов индивидуального полового созревания и силы либидо, а с другой - от уровня образования: более образованные юноши из интеллигентской среды отстают от рабочих почти на два года. Уверенность в своей гомосексуальности приходит к мужчинам в среднем лишь около 20 лет: у 14% в 15-16, у 19%- в 17-18, у остальных гораздо позже. Снова бросаются в глаза социально-образовательные различия: юноши с высшим образованием завершают свое сексуальное самоопределение значительно позже: 64% из них обретают уверенность лишь после 21 года, среди рабочих так долго сомневаются 42% . Видимо, дело в разной степени готовности принять жизнь такой, как она есть.

Гомоэротические чувства и влечения подростков далеко не всегда реализуются. В британском национальном опросе, наличие влечения к людям собственного пола признали 6.6% 16 – 24-летних мужчин и 5.1% женщин, практический же гомосексуальный опыт признали только 2.6% и 1.4% опрошенных (Wellings et al., 1994).

Во французском национальном опросе гомоэротическое влечение признали 3.9% 18-19-летних юношей и 5.2% девушек (Spira et al., 1993). При непосредственном опросе 15-18 летних французов соответствующие цифры составили 5.8% и 6.4% (Lagrange et Lhomond, 1997). Однако среди подростков, испытывающих влечение к лицам собственного пола, исключительным или преобладающим оно является лишь у 25%мальчиков и 10 % девочек, причем с возрастом, от 15 к 17 годам оно ослабевает. Наличие практического гомосексуального опыта признали только 1.4% мальчиков и 1.3% девочек (в национальном опросе 18-19-летних - 1.1% и 1.4%.)

Даже те подростки, которые охотно сексуально экспериментируют со сверстниками собственного пола, не склонны идентифицировать себя в качестве геев или лесбиянок. Сексуальная идентичность - явление гораздо более сложное, чем сексуальное поведение или воображение.

Хотя почти 25% немецких юношей и девушек начала 1990-х годов (Bardeleben, 1995) имели какой-то гомоэротический опыт, подавляющее большинство их считают себя гетеросексуалами; лишь 3.5% юношей назвали себя бисексуалами, 0.5% - преимущественно гомосексуалами и 0.3% - гомосексуалами; у девушек соответствующие цифры - 2.6%, 0.3% и 0.3%. С возрастом сексуальная ориентация становится более определенной. Доля юношей, считающих себя исключительно гетеросексуалами, увеличивается с 80.5% среди 14-15-летних до 89.6% у 19-24-летних, тогда как доля бисексуалов уменьшается у юношей с 10.6% до 2.1%, а у девушек - с 4.6% до 2.8 %. "Гомосексуалами" юноши начинают называть себя только после 18 лет, да и то лишь 0.5% подвыборки.

Среди факторов, способствующих развитию гомоэротизма, большую роль играет раздельное обучение. Среди обследованных в начале 1960-х учащихся английских школ-интернатов наличие гомосексуальных контактов признали 44% и собственное участие в них - 28% мальчиков; среди учащихся дневных школ соответствующие цифры составляют 18% и 3% (Schofield,. 1965). В начале 1990-х годов, англичане, учившиеся в закрытых школах, имели в 2,5 раза больше гомосексуального опыта и в 3 раза больше генитальных контактов с мужчинами, чем учащиеся смешанных школ; свыше одного гомосексуального партнера имели в 3 раза больше мужчин из первой группы. В менее выраженной форме это типично и для женщин (Wellings, 1994).

Судя по выборочным ретроспективным исследованиям, юные геи и лесбиянки нередко опережают своих "натуральных" ровесников по ряду показателей психосексуального развития. Восточногерманские гомосексуалы свое первое семяизвержение и первый оргазм (60% -- при мастурбации) пережили на год раньше своих "натуральных" сверстников. Средний возраст начала мастурбации у них 12.7 года, почти на год раньше гетеросексуальных мальчиков (13.5 года). 25% начали мастурбировать до одиннадцати лет, 21% в двенадцать, 23% - в тринадцать, 17% - в четырнадцать и 14% - в пятнадцать лет (Starke, 1994). Зато "взрослую" сексуальную жизнь геи начинают значительно позже. 33% имели первую гомосексуальную связь с ровесником, 15% - с мужчиной старше на 2-4 года, 36% - с партнером старше на 4 и больше года и 16% - с младшим.

Средний возраст первого гомосексуального опыта английских мужчин-гомосексуалов в 1987-1991 гг. - 15.7 года, средняя разница с первым партнером - один год. У 40% это был ровесник, у 60% - юноша на 1-2 года старше или моложе, только 20% начали половую жизнь с мужчиной на 10 лет старше себя. (Davies et al., 1994).

Либерализация общественной морали облегчает юным геям и лесбиянкам принятие себя и "выход из чулана". Но даже в самых благоприятных условиях этот процесс сопряжен с социально-психологическими трудностями, вызывая мучительное чувство одиночества, депрессии и повышенную склонность к самоубийствам (см. Кон, 1999)

Безопасный секс

Либерализация сексуальной морали и рост подростковой сексуальной активности в условиях, когда молодые люди не имели адекватной сексуальной информации, повсеместно сопровождались социальными и эпидемиологическими издержками – увеличением числа незапланированных зачатий и беременностей, ростом ЗППП, к которым в 1980-х гг. присоединился ВИЧ, и т.п. Консервативные круги использовали эти трудности, особенно эпидемию ВИЧ, для развертывания антисексуальной истерии и призывов вернуться к полумифическому "целомудренному прошлому". Никаких положительных результатов это не дало.

В результате профессиональное сообщество ученых, а затем и общественное мнение стали склоняться в сторону стратегии нормализации, то есть принятия как взрослой, так и подростковой сексуальности в качестве нормальных, закономерных явлений, которые не подлежат запрету, а нуждаются только в профессиональной помощи для избежания нежелательных и опасных последствий. Главным фактором социальной политики стало сексуальное просвещение.

Эта новая, пермиссивная стратегия оказалась значительно более эффективной. Систематическое сравнение статистических показателей динамики подростковых беременностей, абортов, ЗППП и изнасилований показывает, что в терпимых, пермиссивных странах (Скандинавские страны, Нидерланды), дело обстоит гораздо лучше, чем в тех, где больше уповают на запреты и ограничения, как, например, в США. В 1996 г. число абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста в Нидерландах составляло 6.5, а в США – 22.9 (David, 1999). Исследователи объясняют успех Нидерландов превосходной программой сексуального просвещения и тем, что социальная политика государства совпадает с личными установками людей.

Это верно и относительно подростков. Хотя раскованная юношеская сексуальность часто бывает рискованной, за последние десятилетия значительно повысилась контрацептивная культура. По сравнению с 1970 годами в Европе уменьшилась доля молодых людей, не пользующихся контрацепцией при первом сношении. Резко улучшились показатели по ЗППП и заражению ВИЧ-инфекцией.

Ослабление сексистских стереотипов массового сознания и традиционных идеалов "крутой" маскулинности способствует переориентации подростковой сексуальности с модели "завоевания" женщины мужчиной на модель коммуникации, переговоров и взаимного согласия (Rademakers,1997). Это уменьшает распространенность сексуального насилия. Тем не менее, оно существует. 15.4% французских девушек и 2.3% юношей от 15 до 18 лет сказали, что испытали какое-то сексуальное принуждение, а у 4.7% девочек и 0.3% мальчиков вынужденным был первый половой акт (Lagrange et Lhomond). Близкие цифры дает и американское национальное исследование (Laumann et al., 1994). Зато в Норвегии, где женское равноправие имеет более глубокие корни, среди опрошенных 16 – 20-летних пережили свой сексуальный дебют "под нажимом" только 2.7% девушек и ни один юноша (Traeen and Kvalem, 1996).

Источники и характер сексуальной информации

Противники школьного сексуального просвещения считают, что это – дело родительской семьи. На самом деле, так никогда и нигде не было. "В первобытных обществах, где функции четко распределены, подготовкой подростков к половой жизни также занимались не родители, а кто-то из старших членов рода, специально облеченный этими обязанностями. Информация столь интимного свойства, если ее сообщает близкий человек, создает напряженное эмоционально-эротическое поле, в котором неловко чувствуют себя и родители, и дети. Не только родители чувствуют себя неуютно при разговорах на половые темы, но и подростки предпочитают получать эту информацию каким-то иным путем, беседа с родителями на эти темы их смущает и шокирует" (Кон, 1979, с. 137).

В современном обществе семейный разговор на "сексуальные" темы стал культурно и психологически более приемлемым, чем раньше. Однако сравнительные исследования показывают, что независимо от степени терпимости и просвещенности родителей, современные подростки больше ориентируются на нормы собственного поколения.

На конференции в Амстердаме "Sexuality beyond boundaries" (1997) американская исследовательница Ami Shalet рассказывала, что она опросила небольшую группу американских и голландских родителей, имеющих детей-тинейджеров, об их отношении к сексуальности. Небо и земля! Для американских родителей подростковый секс – следствие "бушующих гормонов", приносящих всевозможные ужасы, от которых детей надо всячески оберегать. Голландские родители относятся ко всему спокойно и готовы согласиться даже с тем, чтобы шестнадцатилетние мальчик и девочка спали в одной комнате в родительском доме, единственное требование - чтобы секс был безопасным. Счастливые юные голландцы, свободные от родительской опеки? Не совсем так.

Yanita Ravenslut, опросившая большую группу голландских родителей и их детей, нашла, что хотя голландские родители думают, что они достаточно терпимы и часто говорят с детьми на интимные темы, их дети этого мнения не разделяют. Больше того - они и не нуждаются в родительской опеке. Необходимые сведения о сексуальности голландские подростки получают в школе и из специальной литературы, а свои интимные проблемы предпочитают обсуждать с друзьями и решать самостоятельно: "Спасибо, мама (папы в эти дела обычно не встревают), но в этом я разберусь сам (сама)". Конфликтов с родителями тут действительно меньше, но не за счет лучшего понимания, а за счет большей автономии. Так же относятся к этой проблеме и 15-18 летние французы.

Короче говоря, хотя уровень родительского авторитета и контроля за сексуальным поведением подростков в разных странах неодинаков, родительская семья нигде не является ключевым каналом сексуального просвещения, и это не рассматривается как катастрофа. Родительская семья – важный фактор нравственного и эмоционального воспитания детей, но собственно сексуального просвещения, как и всякого иного образования, она не дает и дать не может. Это делают другие социальные институты – общество сверстников, средства массовой информации, но прежде всего – школа.

Интересны в этом плане данные опроса, проведенного в 1998 г. Германским центром по сексуальному просвещению (Youth sexuality 1998). В целом роль родительской семьи для немецких подростков выше, чем в некоторых других странах (возможно, сказываются и особенности проведения данного опроса) . В качестве важнейшего источника сексуальной информации родительскую семью назвали 69% опрошенных мальчиков и 43% девочек. Но говорит на эти темы преимущественно мать. Отца упомянули только 33% мальчиков и 13% девочек, учителя - 34% и 29%. А 25% мальчиков и 11% девочек сказали, что они ни с кем не могут обсуждать вопросы секса.

В семьях с более образованными родителями подростки получают больше информации. Однако с возрастом предпочитаемые подростками источники информации меняются, причем они хотели бы получать больше информации из внесемейных источников. Среди 14-летних мальчиков 30% назвали предпочитаемым источником информации мать, а среди 17-летних - 22%; отца назвали соответственно 30% и 16%. У девочек желание обсуждать эти вопросы с матерью уменьшается с 49% в 14 лет до 30% в 17 лет, а с отцом - с 7% до 4%. При этом сексуально искушенные подростки склонны меньше доверять родителям и чаще предпочитают обращаться в консультативные центры.

Многие важнейшие проблемы сексуальности из разговоров родителей с детьми практически выпадают. Хотя, по их собственным словам, на сексуальные темы с дочерьми говорили 72% , а с сыновьями - 55% родителей, они предпочитают говорить с детьми скорее о ценностных, нравственных аспектах сексуальности, чем о сексуальной технике и о связанных с сексом опасностях. Довольно многие родители не уверены в эффективности своего воспитания и хотят, чтобы сексуальным просвещением занималась также и школа.

В последние годы в Германии в этом отношении достигнуты определенные успехи. Какую-то форму сексуального просвещения в школе получили 87% опрошенных девочек и 83% мальчиков, причем 69% девочек и 70% мальчиков считают школьные курсы важным источником информации.

Однако качество школьного, как и семейного, сексуального просвещения, оставляет желать лучшего. Хотя 75% опрошенных девочек и 80% мальчиков считают, что располагают достаточной сексуальной информацией, на контрольные вопросы (например, в какой стадии менструального цикла зачатие наиболее вероятно), многие девочки и особенно мальчики ответить либо вовсе не могли либо отвечали неправильно.

Сексуальное просвещение, как и всякое образование, создает определенные нормативные ограничения и самоограничения. Существующие в большинстве западноевропейских стран школьные курсы сексуального просвещения не ослабляют подростковых сексуальных желаний, но они несколько отсрочивают сексуальный дебют и, самое главное, делают его более безопасным. В частности, эти курсы значительно повышают вероятность использования контрацепции уже при "первом разе". Из опрошенных в 1998 г. юных немцев не воспользовались контрацепцией "при первом опыте" только 11% девочек и 12% мальчиков, значительно меньше, чем в прошлые годы. Наибольшей популярностью у подростков пользуется презерватив (его использовали при сексуальном дебюте 68% девочек и 55% мальчиков). В дальнейшем, по мере накопления сексуального опыта, немецкие подростки начинают пользоваться презервативами регулярно, хотя не все и не всегда.

Сравнение опыта Великобритании и Нидерландов (Ingham and van Zessen, 1998) показывает, что школьное сексуальное просвещение является одним из главных факторов социального благополучия в этой сфере жизни, но для этого оно должно начинаться задолго до того, как подростки вступают в сексуальные отношения. С этим мнением согласны практически все европейские и американские специалисты: "Сексуальное образование должно начинаться рано, до того, как ученики начнут свои сексуальные карьеры, чтобы дать им шанс подготовиться к этому ключевому жизненному переходу. Поэтому необходимо нацелить его на младшие возрастные группы, 12-ти= или 13-летних, а не на 15-ти или 16-летних" (Bozon and Kontula, 1998, р..63).

Что может и чего не может сексуальное просвещение?

Когда сексуальное просвещение на Западе только начиналось, оно всюду вызывало жаркие споры, на его счет существовало множество необоснованных страхов и столько же беспочвенных упований. Клерикалы и консерваторы были непоколебимо уверены в том, что любая сексуальная информация развращает подростков, повышает их сексуальную активность, увеличивает количество добрачных связей, беременностей и прочих ужасов. Радикалы столь же категорически утверждали, что стоит только ввести половое просвещение, как все проблемы подростковой, да и взрослой сексуальности исчезнут, никто никого не будет насиловать, девушки будут строго следовать принципу "умри, но не давай поцелуй без любви", а в браках воцарится небывалая сексуальная и прочая гармония.

Реальный педагогический опыт безоговорочно рассеивает как иррациональные страхи, так и завышенные ожидания (см. Кон, 1997). Прежде всего были рассеяны опасения учителей и родителей, что школьное сексуальное просвещение будет поощрять подростков к более раннему сексуальнлму дебюты. В 1993 г. по заказу Всемирной организации здравоохранения, группа ученых проанализировала, как разные программы сексуального просвещения влияют на сексуальное поведение школьников. (Baldo, Aggleton, Slutkin; D. Kirby et al.,1994). Оказалось, что ни одна из действующих программ не способствует ускорению начала сексуальной жизни учащихся: школьный курс либо отсрочивает начало половой жизни, либо делает ее более упорядоченной. Сексуально активные школьники, прошедшие соответствующий курс, поступают менее рискованно, чем их менее образованные сверстники. При этом программы, которые не просто призывали подростков не спешить с началом половой жизни, но и обучали их правилам безопасного секса, значительно эффективнее тех, которые пропагандировали только сексуальное воздержание. Самыми успешными являются программы, которые а) начинаются раньше, чем школьники вступают в половые отношения, и б) вооружают учащихся не только знаниями (анатомия и физиология репродуктивной системы, сведения о контрацепции и т.п.) , но и психологическими навыками и социально-нравственными нормами (как нужно поступать в критических ситуациях, как сопротивляться нажиму сверстников и т.п.)

Сексуальное просвещение не делает сексуально-эротические установки и ценности подростков единообразными, соответствующими желаниям и нормативным ожиданиям старших. Рецептов всеобщего сексуального счастья и благополучия вообще нет и быть не может. Сексуальное просвещение – не черная и не белая магия, глупо ждать от него чудес. Тем не менее оно полезно и эффективно.

Дети и подростки, прошедшие систематический курс сексуального просвещения, больше знают о сексуальности, и их знания более достоверны.
Это не снимает проблем и трудностей психосексуального развития, но облегчает разрешение возникающих при этом конфликтов.
Знание облегчает понимание и терпимость к чужим взглядам и поведению, что весьма ценно как в личном, так и общественном плане.
Если курс сексуального просвещения включает сведения о контрацепции и преподается достаточно рано, он резко уменьшает количество подростковых беременностей и абортов.
Почти все современные программы сексуального просвещения включают в себя, наряду с научной сексологической информацией, обсуждение нравственно-психологических вопросов, с которыми сталкиваются подростки и их родители. Школьники охотно посещают эти интерактивные занятия.
Кроме своих непосредственных результатов, состоящих в том, что оно делает подростковый секс более цивилизованным и безопасным (для самого подростка и для других людей), сексуальное просвещение имеет также долгосрочный, исторический эффект: люди, получившие в детстве хорошее сексуальное воспитание, не только сами живут лучше, но и передают свои знания и навыки детям, что уменьшает напряженность в отношениях между родителями и детьми и способствует общему росту социальной терпимости и культуры.

Сексуальная нетерпимость и сопутствующая ей агрессивность не только отражает общий дух социальной нетерпимости, но и является одной из ее причин. Не случайно среди противников сексуального просвещения преобладают люди а) страдающие от собственной психосексуальной скованности, б) менее образованные и в) политически консервативные. Противники сексуального просвещения, как правило, выступают не только против него, но и против женского равноправия, признания гражданских прав сексуальных и этнических меньшинств, за запрещение абортов, сохранение смертной казни, телесных наказаний и т.д. Отношение к сексуальному просвещению, как ни важно оно само по себе, - только лакмусовая бумажка или, если угодно, верхушка огромного социально-политического айсберга, подводная часть которого значительно больше и опаснее видимой.

По причинам, изложенным во введении к этому отчету, мне не удалось проанализировать, как конкретно поставлено сексуальное просвещение в различных странах и как при этом взаимодействуют школа, семья, медицинские учреждения, государственные и общинные институты и средства массовой информации. Картина эта сложная и в высшей степени пестрая. Однако специалистам ясно, что ни один отдельно взятый социальный институт, без координации, причем не административно-бюрократической, а творческой, своих усилий с деятельностью всех других институтов, со своими задачами не справится.

Особенно большое значение придается в этом плане Интернету, в котором современные подростки проводят все больше времени. Интересен в этом плане опыт работы Германского федерального центра медицинского просвещения, Bundeszentrale fuer gesundheit Aufklaerung (DzgA), который находится в Кельне и отвечает за сексуальное просвещение всего населения Германии. Я уже цитировал его отчет о сексуальном поведении 14-17-летних школьников, основанный на опросе 2500 юношей и девушек из обеих частей Германии и такого же числа интервью с их родителями. Этот национальный опрос - уже четвертый (предыдущие проводись в 1980, 1994 и 1996 годах).

Однако это не главная работа Центра. Он издает и бесплатно, по первой же просьбе, рассылает всем желающим прекрасно изданные научно-популярные книги и методические пособия, с учетом этнокультурных различий разных групп населения (например, турок, чья традиционная культура отличается от немецкой). Абсолютно все его издания и материалы представлены в Интернете, причем не только на немецком, но и на английском языке. Существует особая консультативная служба для подростков. На сайте http://www.loveline.de размещен отличный сексологический словарь для подростков. А эта служба в Германии - не единственная. Немецкий подросток, у которого возникли какие-то сексуальные тревоги, может совершенно бесплатно и анонимно, не "засвечиваясь", получить по Интернету грамотный ответ на любые свои вопросы, а в случае необходимости - продолжить разговор лично со специалистом.

А ведь Германия далеко не так либеральна, как Голландия, где сексуальное просвещение начинается уже в начальных классах, и где социальная статистика по "опасному" сексу - самая лучшая в Европе. Большой положительный опыт сексуального просвещения молодежи и подростков имеет соседняя Финляндия, причем финские специалисты охотно делятся своим опытом с российскими коллегами (Косунен и Римпела, 1997).

Кроме национальных организаций, сексуальным просвещением занимаются и многочисленные международные организации. Совершенно случайно я нашел в Интернете сайт http://www.europeer.lu.se/ , где представлена международная ассоциация AIDS peer education, с центром в Швеции, в которой участвуют 14 стран, и которая активно вовлекает самих подростков в профилактику страшной эпидемии. Хорошо представлен в Интернете американский SIECUS. Было бы желание и деньги на оплату Интернета, а международный опыт сегодня всем доступен.

Разумеется, я не хочу сказать, что во всех европейских странах сексуальное просвещение поставлено хорошо. Помимо содержательных и методических трудностей, оно находится под постоянным прессом со стороны консервативных сил, прежде всего - католической церкви. Сегодня уже почти никто не требует отменить и запретить сексуальное просвещение, но его хотят сделать менее откровенным и подчинить, насколько это возможно, религиозным ценностям. Это не всегда делается грубо и прямолинейно.

Католическая церковь стала заниматься сексуальным воспитанием и образованием своей паствы задолго до того, как это пришло в голову государственным учреждениям. Я помню свое удивление, когда в 1970-х годах увидел в римских церквях и польских костелах объявления и программы учебных курсов на эти темы. В СССР это было тогда абсолютно невозможно, КПСС была святее папы Римского. Другое дело - качество церковного сексуального образования. Учитывая отрицательное отношение церкви к контрацепции, оно просто не может быть удовлетворительным.

Однако в целом можно сказать, что западно-европейские страны и их правительства (которые нередко консервативнее своих народов), столкнувшись с последствиями сексуальной революции, воленс-ноленс, были вынуждены их осмыслить, принять объективные тенденции общественного развития и выработать соответствующую конструктивную социальную политику.

В России происходит нечто прямо противоположное.

Содержание

Индекс

 
www.pseudology.org