Москва, 2000
редакция - Шерель А.А.
Радиожурналистика
Аналитические жанры
Напомним, что аналитические жанры радиожурналистики называют также информационно-публицистическими. В таком определении отражены специфика профессиональных задач, особенности структуры материала и языка.

"Информационный" – значит насыщенный принципиально новыми или повторяемыми, но сохраняющими актуальность социально значимыми фактами. "Публицистический" означает, что эти факты изложены через призму индивидуального восприятия и субъективных оценок журналиста, что личность журналиста, его нравственная, профессиональная позиции непременно открыты и откровенно выражены в материале.

Но если в чисто информационных жанрах самой главной задачей репортера является точное и четкое изложение фактов и событии, то в аналитических жанрах (где также необходимы объективность и точность) не менее важными становятся авторские оценки, выраженные с помощью различных средств, включая интонацию и прямое обращение к мыслям и чувствам аудитории. Факты, на которых построены аналитические материалы, являются своего рода строительным материалом радиожанра.

Корреспонденция характеризуется рядом признаков, по которым ее можно отнести и к информационным, и к аналитическим жанрам, ибо она выполняет как информационную, так и публицистическую функции. Грань здесь определяется степенью обобщений и выводов, которые являются непременным элементом этого жанра и вытекают из подробного описания сущности и характера события и его оценки журналистом. Эти обобщения и выводы в корреспонденции гораздо шире, чем в информационной заметке.

По времени звучания в эфире (как правило, не менее полутора-двух минут) и, следовательно, по объему сообщаемого материала корреспонденция превосходит информационную заметку.

При освещении важных событий корреспонденты радио часто направляют в редакции два варианта сообщений: информационную заметку и корреспонденцию, которая используется не только в выпусках "Последних известий" и других новостных программах, но и во всевозможных обзорных передачах, содержащих хронику дня, недели, месяца. Переданная в редакцию по проводам или посланная в записи на пленку корреспонденция содержит более полное и более убедительное освещение события.

Радиокорреспонденцию у микрофона, как правило, читает сам автор. Именно авторское чтение придает фактам, о которых идет речь, личностную окраску, усиливая эмоциональное воздействие на аудиторию. Слушатели понимают, что о событии им рассказывает непосредственный очевидец, и это увеличивает их доверие к материалу.

Несколько корреспонденции из разных мест, объединенные комментарием ведущего из студии, позволяют представить своеобразную панораму событий. Эта форма передачи появилась давно, дав популярность знаменитому еще в 60-е годы радиообозрению "С микрофоном по родной стране". В конце 70-х годов специально для проведения подобного рода радиообозрений и радиоперекличек был сконструирован специальный пульт "Эфир-1". По сути, именно из таких программ выросли ставшие популярными уже в 80-е и 90-е годы радиоканалы с одним или двумя постоянными ведущими, или "модераторами", – так называют журналиста, который ведет из студии программу, включая в нее поочередно сообщения корреспондентов, находящихся в данный момент в разных точках страны или мира и являющихся очевидцами различных по характеру событий (каждый из них представляет в эту общую программу свою собственную корреспонденцию).

Близка по форме к корреспонденции так называемая "комментированная новость" – небольшой по размеру информационный материал, в котором не только сообщается факт, характеризующий сущность события, но и содержится его оценка. Комментированная новость состоит из двух составных элементов: информационного сообщения о факте и мнения о нем автора сообщения – обозревателя, комментатора. Вторая, комментирующая, часть вводится в текст различными способами, например с помощью слов "Наш корреспондент сообщает, что...". Эта разновидность корреспонденции также чрезвычайно ценна для информационной службы, так как позволяет сразу же за сообщением о факте разъяснить его значение, что помогает слушателю понять сущность факта, уяснить себе его место в цепи других фактов и событий.

В течение многих лет среди профессионалов-радиожурналистов идет дискуссия по вопросу о том, обязательно ли в корреспонденцию, уходящую в эфир, включать "дополнительный звук" – документальную запись с выступлением кого-либо из участников события или просто с шумами, характеризующими атмосферу действия. Этот спор разрешает каждый радиокорреспондент и каждый раз по-разному в зависимости от творческой задачи. Если не забывать, что корреспонденция в отличие от репортажа ориентирована не столько на изложение хода события, сколько на его характеристику, и при этом учитывать, что хронометраж ее очень невелик, станет понятно, что излишнее дробление структуры корреспонденции и чрезмерные перемены ритма (а это неизбежно, если речь журналиста будет постоянно перебиваться шумами и различными голосами) не усиливают, а ослабляют внимание аудитории. Впрочем, это уже сфера профессиональных задач и мастерства.

Проиллюстрируем сказанное примером. Из города Белгорода корреспондент Ольга Карасева передала такой материал:

В Белгороде научились путешествовать в Средние века.

Если человек бредит Францией или Германией, он в конце концов может съездить в страну своей мечты. Ну а если влечет средневековая Европа?

Выход есть. Имя ему – практическая реконструкция прошлого. И пользуются им не только ученые, но и любители.

В чем его суть? Чтобы с головой нырнуть в давно ушедшее, нужно научиться воссоздавать его материальную и духовную культуру: одежду, ремесла, боевое и танцевальное искусство и т.д.

Белгородское Общество средневековой истории и культуры "Хранители", разместившееся в небольшом полуподвальном помещении современного блочного дома, занято именно этим.

За железной дверью кипит работа.

Доспехи, кольчуги, мечи, украшения... – "Хранители" все делают сами. Чтобы смастерить самый примитивный башмак а-ля XIII век, "проглатывают" кучу литературы. За источниками (летописями, хрониками) ездят даже в Исторический музей, Оружейную палату, Эрмитаж... Контачат с архивистами из разных городов.

А каких усилий стоило воспроизведение средневекового боя!.. Так, перелопатив кучу исторических монографий, зарывшись в художественные миниатюры, "хранитель" Роман Максимов воссоздал технику владения средневековым оружием. В результате ребята воспроизвели настоящий контактный бой, без каких-то дешевых сценических приемов, которыми иногда злоупотребляют в кино. А прекрасные дамы восхищенно взирали на своих рыцарей.

– Это не игра, – утверждает президент Общества Инесса Москалева. – Все очень серьезно. Интересуясь Средневековьем, облачась в костюмы, сшитые по старинным образцам, мы меняемся. С нами что-то происходит: становимся не просто "ученее", но, кажется, начинаем чувствовать дух эпохи, преображаемся в рыцарей и прекрасных дам.

Подобные экскурсы в минувшее, уверены здесь, оказывают хорошую услугу настоящему. Средневековье учит... терпимости.

– Когда узнаешь прошлое, начинаешь лучше понимать свой национальный характер со всеми его плюсами и минусами. И здесь уже нет места для амбиций. Исторические примеры подтверждают: все мы разные. Скажем, тактика ведения боя европейцами и русскими. Первые ради сохранения жизни склонны отступать, чтобы тем увереннее взять реванш. Русские же всегда шли напролом. Что лучше? То и другое можно расценить и как порок, и как достоинство. И так во всем.

Правда, не у каждого хватает мужества полюбить настоящую Историю. Поклонники вальтер-скоттовского Средневековья, например, заглянув к "Хранителям", порой уходят разочарованными: "Никакой романтики!" Да и некоторые ушли со временем в "чистое" ремесло, шоу или "исторический бизнес". Прагматичное время диктует свои прозаические интересы. Но это пройдет. Останется настоящая романтика – романтика познания.

На первый взгляд автор корреспонденции упустила некоторые явные возможности, которые предоставлял ей канал Коммуникации: можно было бы записать на пленку "звуки боя" или "шум кузницы", где изготавливаются кольчужные кольца, или хотя бы дать в "живом виде" голос Инессы Москалевой. Но это только на первый взгляд, потому что в этом случае пропало бы то обаяние рассказа, та увлеченность журналиста, то органическое единство интонации и мысли, которые и составили очень важное достоинство материала.

К тому же нельзя не учитывать, что корреспонденция не имела сиюминутного информационного повода, а рассказывала о явлении если не вневременном, то достаточно распространенном во времени, следовательно, эмоции и размышления корреспондента входили в систему аргументов на равных с "документальными звуковыми доказательствами" достоверности материала.

Не случайно именно в 90-е годы в радиоэфире различных станций корреспонденция стала часто превращаться в эссе – литературный жанр, подразумевающий сознательно усложненную лексическую структуру, обилие метафор и гипербол как выразительных средств, подчеркивающих индивидуальность стиля и авторских оценок. В качестве такого примера приведем один из материалов ведущей журналистки радиостанции "Эхо Москвы" Ксении Лариной из цикла "Четыре минуты с театром":

(Музыка; постоянные позывные рубрики).

Голос. "Четыре минуты с театром". Ксения Ларина.
Голос Лариной. Железная женщина.
Национальную премию США в области театра получил русский театр.
Галина Борисовна Волчек достигла вершины небывалой – такое даже во сне не могло бы присниться.
Скромный белый "Колизей" на Чистых Прудах, гарантирующий зрителям качественное обслуживание, без срывов и скандалов, вновь завоевал право на собственную уникальность.
Случай? Безусловно.
Плюс непостижимое упрямство – минуя кризисы и оплакивая расставания и потери. Живут по принципу: утремся и дальше попремся, прощая подлецов и принимая предавших.
Первый свой спектакль Галина Волчек поставила, пребывая в декретном отпуске. "Пять вечеров" вторым составом репетировали артисты, обреченные на увольнение как профнепригодные.
Разговор в то время в "Современнике" был короткий: проголосовали и – до свидания.
Все участники подпольной постановки остались в театре. Кстати, среди них был и Станислав Любшин.

А Галина Волчек стала режиссером. Когда ушел Ефремов, сомнения были велики. Она понимала, что, соглашаясь на руководство театром, ставит крест на своей актерской карьере. А так мечтала играть!

За свою жизнь в театре она как актриса работала преступно мало, но каждая сделанная ею роль вошла в историю как ювелирное сочетание гротеска и пугающего драматизма. Нюрка Хлеборезка в "Вечно живых", Анна Андреевна в "Ревизоре" и, конечно, Марта в "Вирджинии Вульф".

Театрального "Оскара" она могла бы получить уже только за Марту. Давно ведь известно, что классиков бродвейской драмы никто не играет столь глубоко и отважно, как русские артисты. И полупьяная похотливая Лиз Тейлор вряд ли сравнится с нашей Галиной Волчек по уровню понимания того ужаса, в который ввергнута жизнь этой израненной и несдающейся женщины.

"Современник" не портит излишняя эмоциональность, в нем вселен дух всепрощения. "Современником" многие пользовались как бомбоубежищем и линяли оттуда в ясную погоду.

Конечно, он не безгрешен. Кого-то не увидел, кого-то пропустил, но и сам наполучал немало.

"Принимая условия игры, соблюдай их и не блефуй со своими" – этот закон соблюдается свято. Хотя, как в каждой семье, здесь намешано такое количество амбиций и биополей, что соваться сюда с советами бесполезно. Разберутся. Слишком долгую жизнь прожили, чтобы обращаться за помощью в народный суд или службу доверия.

"Современник" никогда не обманывает зрителя. Даже неудачи его откровенны и доверительны, как наспех отправленные письма с косноязычными, но искренними предложениями. Ему иногда изменяет вкус, когда к шикарному платью вдруг привязывается отвратительный дешевый бант, и он мозолит глаза, как зеленый пояс у чеховской Наташи.

И в этом тоже прелесть "Современника" с его привычными, стареющими звездами, которые так хотят остаться молодыми, и его юными лупоглазыми дарованиями, единственный талант которых – очарование возраста.

Мама Галя таит в себе столько чужих страданий и чужих обид, что они давно смешались с ее собственными и разобраться, где чье, уже невозможно даже ей самой, да и незачем уже.

(Музыка).

Голос. Это была Ксения Ларина, "Четыре минуты с театром".

(Музыка).

Комментарий – это мнение компетентного человека, журналиста или специалиста, о событии, явлении, факте. В отличие от интервью, где журналист выступает как представитель группы слушателей и предлагает компетентному лицу ответить на те вопросы, которые, как он предполагает, интересуют аудиторию, в комментарии журналист или специалист высказывает свое мнение, сообразуясь с тем, что он сам считает важным в событии и о чем, по его мнению, необходимо проинформировать слушателя.
 
По способу включения комментария в программу вещательного дня можно выделить два его вида: комментарий, являющийся самостоятельной передачей (или определенной законченной структурной частью программы), и краткий комментарий, входящий как составной элемент в ту или иную сложную передачу (например, в выпуск новостей, или в "Спортивный дневник", или в обозрение, подытоживающее наиболее важные события прошедшего дня, недели, а иногда и месяца). Начнем со второго.

В выпуски новостей обычно включается краткий оперативный комментарий. Хотя такой комментарий звучит всего одну-три минуты, он сохраняет все признаки, присущие этому жанру. Его назначение – более обстоятельно, чем это можно сделать в информационной заметке, осветить и оперативно проанализировать важнейшие события дня. В оперативном комментарии информация находит свое дальнейшее развитие. Получив из текущих информационных сообщений краткие сведения о происходящих или происшедших событиях, радиослушатели узнают затем об их значении, причинах взаимосвязи с другими событиями и фактами.
 
Важной особенностью конкретно-событийного (оперативного) комментария является то, что его приходится готовить в предельно сжатые сроки, часто в течение одного-двух часов. Это условие определяет специфику работы журналиста-комментатора. Он должен обладать широким политическим кругозором, большим и постоянно пополняющимся объемом знаний, осведомленностью и отличной профессиональной реакцией. Ему, безусловно, необходимы специализация в пределах конкретной тематики, мастерское владение оперативными жанрами радиожурналистики. В этом случае стираются грани оперативного и проблемного комментариев. В качестве примера приведем комментарий одной из московских информационно-музыкальных радиостанций, уделяющей особое внимание вопросам культуры и потому обращающейся к достаточно определенному кругу слушателей:

Ведущий программы. Несколько часов назад сразу несколько информационных агентств передали сообщение, которое немедленно стало сенсацией в театральном мире: руководитель Московского Художественного театра имени Чехова народный артист СССР Олег Ефремов заявил о своей отставке. Комментарий нашего обозревателя Александра Александрова.

Александров. Сначала ИТАР-ТАСС, потом и ряд зарубежных агентств передали эту сенсационную новость, ссылаясь на слова знаменитого актера и режиссера, будто бы сказанные им сегодня утром на коллегии Министерства культуры. Ефремов говорил о том, что изнурительная болезнь не позволяет ему в полной мере выполнять многотрудные и разнообразные обязанности руководителя театрального коллектива и он собирается передать руль мхатовского корабля кому-либо из своих учеников.

И тут возникаетмножество вопросов.

С одной стороны, Ефремов и Московский Художественный театр неразделимы.

(Пленка).

Голос Ефремова. Я, собственно, и в актеры решил пойти после того, как мальчишкой во время войны, когда МХАТ вернулся из эвакуации, посмотрел великий спектакль Немировича-Данченко "Три сестры". Посмотрел – и на всю жизнь заболел и Чеховым, и МХАТом. И когда кончил школу, первое, куда я двинулся, была Школа-студия при Художественном театре.

(Конец пленки).

Александров. Этими словами Олег Николаевич обычно начинает рассказ о своей творческой биографии. Он, действительно, связан с Художественным театром всю свою жизнь, он верен его традициям и немало сил приложил для их утверждения.

После окончания Школы-студии, где он учился у легендарных мхатовских мастеров, актеров так называемого "второго поколения" – Бориса Добронравова, Павла Моссальского и других, он, очень быстро став ведущим артистом Центрального детского театра, сам преподавал в Школе-студии при МХАТе и в 1956 году составил из своих учеников ядро нового московского театра-студии, который позднее получил имя "Современник".

В 1970 году по приглашению мхатовских корифеев Ефремов возглавил театр, взяв курс на обновление труппы и репертуара. Вместе с ним пришли во МХАТ из "Современника" такие замечательные актеры, как Евгений Евстигнеев, Петр Щербаков, Михаил Козаков, Анастасия Вертинская. Еше через несколько лет по приглашению Ефремова в мхатовскую труппу были приняты Татьяна Доронина, Иннокентий Смоктуновский, Олег Борисов, Андрей Попов...

Ефремов собрал в МХАТе труппу, вполне соответствующую тем критериям и требованиям, которые обусловили всемирный успех "художественников" в первые десятилетия их существования, когда живы были еще создатели театра Станиславский и Немирович-Данченко. Ефремов поставил перед собой цель: продолжить и развить их представления о театральном искусстве, и преуспел.

Я позволю себе одно чисто личное наблюдение. Однажды в Центральном Доме актера устроили необычный спектакль... Полушутливо-полусерьезно известные актеры разыграли перед своими коллегами стенограмму какого-то очень давнего, проходившего в 30-е годы заседания театральной общественности. Мейерхольда изображал Сергей Юрский, Таирова – Роман Виктюк, Немировича-Данченко – Олег Табаков и так далее. Сыграть Станиславского согласился Ефремов. Спектакль шел под улыбки, смешки и веселые аплодисменты зала, и все соответствовало жанру театрального капустника, каким по своей сути и было это действие. Но слово предоставили Станиславскому.
 
Ефремов, сидевший в первом ряду, встал, поправил очки, которые в это мгновение стали почему-то безумно похожи на легендарное пенсне Константина Сергеевича, и, вытянув вперед руку с текстом стенограммы, направился к сцене. И тут произошло неожиданное. Зал, где сидели многоопытные и в большинстве своем знаменитые артисты, встал и совершенно серьезно шквальной овацией приветствовал Ефремова – так, как приветствовал бы самого Станиславского. В Ефремове элита отечественного театра как бы признавала прямого наследника самого Станиславского.

Три десятилетия его правления Художественным театром не были безоблачными. При нем наметился, а потом и созрел конфликт, который привел к разделу труппы на два самостоятельных коллектива в середине 80-х годов XX столетия – на месте одного МХАТа появились два: имени Горького и имени Чехова.

(Пленка).

Голос Дорониной. У нас настолько разные представления об истинном предназначении театра Станиславского и Немировича-Данченко, о принципах подбора репертуара, о взаимоотношениях в труппе и еще о многом другом, что даже юбилей – 100-летие Художественного театра – мы отмечали самостоятельно. Конечно, сходили друг к другу в гости, вручили цветы и медали, но праздновали все-таки отдельно, каждый по-своему.

(Конец пленки).

Александров. Это говорит Татьяна Васильевна Доронина, блистательная актриса, тоже выпускница Школы-студии МХАТ, партнерша Ефремова по сцене и по экрану (их великолепный дуэт в фильме "Три тополя на Плющихе" миллионами зрителей воспринимался как идеальное творческое содружество), а ныне художественный руководитель МХАТа имени Горького, куда после раздела труппы ушли от Ефремова несколько десятков актеров "первого положения" и просто хороших актеров.

Достаточно серьезный кризис в "чеховском" МХАТе наметился к концу 90-х годов, как раз к 100-летнему юбилею. Кроме поставленных самим Ефремовым "Трех сестер" в юбилейной афише явно не хватало спектаклей, соответствующих такому событию; резко упала дисциплина труппы, что не могло не сказаться на подготовке новых работ и ритмичности во всей художественной деятельности театра; появились сезоны, в течение которых вообще не было премьер, а работа над новыми названиями шла так вяло и, очевидно, неинтересно, что сами участники репетиций позволяли себе скептические высказывания.

Ефремов сильно болел и подолгу отсутствовал. Он практически отошел от преподавательской деятельности, и последний его студенческий набор в Школе-студии весной 1999 года выпускался афишей, на которой не было ни одного спектакля, поставленного самим Ефремовым.

Так сложилась ситуация к весне 1999 года, когда Ефремов решает круто изменить ее.

Он зачисляет в свою труппу почти полностью весь выпускной курс – более 10 молодых актеров, объявляет о возвращении на сцену (в новой редакции!) "Бориса Годунова", где он сам по-прежнему исполняет заглавную роль. Этот спектакль – одно из самых замечательных событий в художественной жизни всей страны в середине 90-х годов. В это же время Ефремов начинает репетиции пьесы Ростана "Сирано де Бержерак". Начинаются съемки нового цикла телепередач, посвященных Чехову и Художественному театру.

И вот в такой момент приходит сообщение о том, что Олег Николаевич уходит...

Правда ли это? Нет ли в этой информацией желания кого-то из недоброжелателей ускорить события. Театральная жизнь – штука сложная, в ней часто принимают желаемое за действительное, и амбиции порой преобладают над здравым смыслом.

Второй вопрос: если это Правда (что выяснится очень быстро), то кто на смену? Это все-таки Московский Художественный театр имени Чехова со всей его значимостью, значительностью и традициями.

В театральных и околотеатральных кругах называют несколько фамилий. Прежде всего Олег Табаков – ученик Ефремова, создатель своего театра, весьма успешный, как он сам говорит о себе, артист и режиссер, связанный с Художественным театром всю свою жизнь.

Но у Табакова свое театральное дело, своя "Табакерка" вот уже десять лет, которая требует сил и внимания. Плюс еще ректорство в Школе-студии имени Немировича-Данченко, плюс Американская Школа театрального искусства в Бостоне, плюс гастрольная деятельность и кино... Словом, Олегу Павловичу предстоит трудный выбор для уже немолодого человека с двумя инфарктами.

Называют также Александра Калягина, нынешнего председателя Союза театральных деятелей, который, впрочем, тоже недавно открыл свой репертуарный театр под названием "Et cetera", артиста Сергея Юрского, театроведа Анатолия Смелянского. У каждого из них есть свои основания претендовать на трон руководителя Художественного театра, но это уже повод для другого разговора.

Если, конечно, грустная информация об отставке Олега Николаевича Ефремова, пришедшая сегодня на наш редакционный телетайп, соответствует действительности...

Ведущий. Вы слушали комментарий нашего театрального обозревателя Александра Александрова.

В этом комментарии несомненны прежде всего блестящее знание радиожурналистом темы и его подготовленность. Очевидно, что информация не застала его врасплох, что в его личном архиве были и звукозаписи, которые как раз "пришлись к месту", и фактический материал, позволивший придать частному факту – заявлению об отставке – значительность важного для нашей культуры события. Кроме того, журналист никоим образом не скрывает своей личной оценки: "грустной информацией" откровенно называет он сообщение об отходе выдающегося театрального мастера от активной творческой деятельности, искренне полагая, что эта новость опечалит не только его, но и многих любителей театра и кино.

Назначение проблемного комментария – рассмотреть важную социальную проблему, затрагивающую интересы большого количества людей, а может быть, и всей страны; исследовать широкую панораму событий, действий отдельных граждан, государственных учреждений, партий или правительства, при этом глубоко анализируя факты.

Для аргументации и выводов комментатор вправе привлекать значительно больше информацией, чем в оперативном комментарии. Это определяет и структуру проблемного комментария. Если для событийного комментария характерны изложение одной основной, ведущей идеи и обычно единый подход к ее анализу, то в проблемном комментарии при одной основной теме возможна разноплановая аргументация. В прямой зависимости от такой более сложной структуры находится и объем проблемного комментария, который занимает 5–10 минут, тогда как оперативный – 2–4.

Построение любого комментария может быть различным. В одном случае комментатор, высказывая свое мнение о факте, начинает с общего вывода, подкрепляя его аргументами и объяснениями; в другом – вывод дается в конце как результат рассуждений, сравнений и сопоставлений различных аргументов, приведенных автором. Необходимые элементы комментария – мотивировка темы, анализ фактов и выводы.

Вначале упоминается его непосредственный повод, которым, как правило, является событие, имеющее широкое общественное звучание. О нем журналист говорит для того, чтобы можно было, принимая данное событие за основу, развить и углубить сообщение. Основная часть материала в каждом конкретном случае строится по усмотрению автора. В заключительной части автор, по существу, дает ответы на вопросы, затронутые во вводной части. Иными словами, если во вводной части, в мотивировке темы он ставит задачу комментария, то в заключительной – дает ее решение.

Успех комментария во многом зависит от богатства и разнообразия используемых в нем языковых средств и стилистических приемов. Язык журналиста должен быть максимально приближенным к устной речи. Это поможет ему установить контакт с аудиторией, вызвать интерес и привлечь внимание слушателей к рассматриваемой проблеме.

В качестве примера приведем проблемный комментарий, в котором анализируются различные аспекты очередной реорганизации отечественного телевидения и радиовещания, проходившей в самом конце века – летом 1999 года.

Ведущий программы. Сегодня Министерство по делам Печати, телерадиовещания и массовых коммуникаций обнародовало правительственное постановление о проведении конкурса на получение права на телерадиовещание. Новый порядок лицензирования подразумевает, что любое юридическое или физическое лицо или группа лиц, намеревающиеся открыть новую телестудию или радиовещательную станцию, должны пройти довольно сложный, многоступенчатый путь регистрации, а также внести "единовременную плату" за получение права на эфирное вещание. Размеры этой оплаты не указаны. Очевидно, министерство будет разрабатывать размер этой платы исходя из конкретных условий: мощности станции, места организации, региона, охвата территории и т.п. – в каждом случае отдельно.

По сути, новый порядок лицензирования телерадиовещательных организаций в России должен в принципе поменять общую картину телевидения и радио. Ситуацию, которая возникла в телерадиоэфире, комментирует директор Национального исследовательского центра телерадио Алексей Самохвалов, который в качестве советника руководителя существовавшей тогда Федеральной службы телерадиовсщания (ФСТР) принимал самое активное участие в разработке организационных, финансовых и юридических принципов и норм деятельности электронных СМИ.

Алексей Самохвалов. В последнее время внимание журналистов, пишущих о масс-медиа, приковано к вновь созданному органу госрегулирования в этой сфере, тут же получившему прозвище "министерство Правды", и возглавившему его Михаилу Лесину.

Обращает на себя внимание такое забавное совпадение: рождение нового министерства, назначение Михаила Лесина, который до этого был фактически финансовым хозяином Российской телерадиовещательной компании (ВГТРК), и обнародование новых правил лицензирования совпали по времени до нескольких часов. И этот новый порядок лицензирования во всех крупных городах с населением более 200 тысяч человек Дает министру Лесину и его команде фантастические полномочия.

Действовавшее ранее Положение, разработанное ФСТР (автор этого комментария принимал непосредственное участие в его разработке и реализации, поэтому полностью отвечает за свои слова), так вот, это "старое" Положение способствовало выдаче трех тысяч лицензий в течение четырех лет, как в крупных, так и в небольших городах России. Выдача шла непросто, в Печати регулярно появлялись публикации, разоблачающие чиновников телевизионного ведомства, но все же, как правило, через полгода бюрократических мытарств телерадиокомпании получали заветную лицензию.

При этом деятельность общественной комиссии по лицензированию, руководимой деканом факультета журналистики МГУ профессором Ясеном Засурским и председателем Фонда защиты гласности кинорежиссером и журналистом Алексеем Симоновым, была фактически парализована в связи с еще одним нововведением – лицензии теперь выдавать на конкурсной основе.

Остановлюсь на наиболее скандальных положениях этого документа, подписанного главой Кабинета 24 июня сего года. Сперва позволю себе процитировать вводную часть этого постановления: "В целях повышения эффективности использования ограниченного государственного ресурса – радиочастотного спектра, выделяемого для целей наземного эфирного телерадиовещания, и более полного удовлетворения потребностей населения в телерадиопрограммах Правительство Российской Федерации постановляет..."

Вот как! У нас появился "ограниченный государственный ресурс"! Как же он ограничен и как стал государственным? Еще раз внимательно изучаю Конституцию Российской Федерации, законы "О средствах массовой информацией", "О связи", "О недрах", "Об информацией, информатизации и защите информацией", другие, и нигде – ни прямо, ни косвенно – не нахожу подтверждения тому, что радиочастотный спектр является государственным ресурсом. Более того, три года представляя нашу страну в европейском Комитете по трансграничному вещанию, не припомню столь оригинального взгляда на радиочастотный спектр ни в одной из стран, да и международном праве тоже. А если учесть, что новое поколение телевизоров позволяет принимать в восемь раз большее количество каналов плюс частоты, закрепленные за силовыми ведомствами, которые вполне можно передать отечественным теле- и радиокомпаниям, то становится понятно, что никакого дефицита частот в нашей стране нет и быть не может.

Зато есть новые "правила игры": сегодня, чтобы реализовать свое конституционное право распространять информацию с помощью ТВ или радио в крупном городе, соискатель должен:

– зарегистрироваться как юридическое лицо или частный предприниматель;
– зарегистрировать средство массовой информацией;
– выиграть конкурс на право наземного телерадиовещания;
– получить лицензию на это;
– добиться лицензии на связь.

Года на все эти дела явно не хватит. Подобного безобразия нет ни в одной европейской стране, как не было до недавнего времени и у нас. Тем самым Россия еще больше отдалилась от международных стандартов в области телерадиовещания.

Мотивы введения конкурсов достаточно ясны: это внедрение "единовременной платы за получение права на эфирное вещание", размеры которой разработчиками правительственного положения разумно умалчиваются.

Когда на недавней пресс-конференции дотошные журналисты попытались узнать у бывшего главы ФСТР, а теперь заместителя "министра Правды" Михаила Сеславинского хотя бы примерную цифру средств, требующихся на разработку московского дециметрового канала, внятного ответа не получили.

(Пленка).

Голос Сеславинского. Я хотел бы подчеркнуть, что для пролонгации лицензии те, кто имеют ее сейчас – даже самые законопослушные держатели, получившие ранее право на вещание без конкурса, – даже эти владельцы лицензий должны будут заплатить... Я еще раз обращаю внимание, что финансовая составляющая конкурса – это важнейший компонент этого конкурса...

(Конец пленки).

Алексей Самохвалов. Итак, терминологический словарь нашего телевидения благодаря Михаилу Владимировичу Сеславинскому пополнился еще одним термином – "финансовая составляющая". Это очень любопытная маскировка. Обратите внимание: господин Сеславинский, вице-министр Минпечтелекома, ни слова не сказал о том, в чем должна заключаться "творческая составляющая", или, проще говоря, концепция вещания новой теле- или радиостанции; как должны быть представлены тематические, жанровые, интеллектуальные, эстетические параметры новых радио- или телевизионных программ.

Когда его спросили об этом, Михаил Владимирович заявил:

(Пленка).

Голос Сеславинского. Дело в том, что, по нашему мнению,объективные критерии оценки концепции вещания практически невозможно выработать.

(Конец пленки).

Алексей Самохвалов. Вот так, не больше и не меньше! Вице-министр "министерства Правды" заранее расписывается в своей профессиональной беспомощности, а точнее сказать, в непрофессионализме своем собственном и своего ведомства в целом. А может быть, дело в том, что творчество журналистов его не сильно интересует? Прежде всего – деньги на бочку!

Конечно, в обнародованном постановлении Правительства есть множество "правильных" слов об интеллектуальных потребностях населения и их удовлетворении. Но кто об этом вспомнит? Главное – не мешайте новому "министерству Правды" и его чиновникам работать, т.е. "зарабатывать".

Комментарий – это, как мы уже говорили, всегда мнение компетентного человека. Но чрезмерное подчеркивание в комментарии абсолютной правильности своих тезисов, безошибочности собственного мнения, как правило, вызывает у слушателя отрицательную реакцию. Любое утверждение комментатора должно быть обоснованным, тщательно аргументированным, высказанным в тактичной, ненавязчивой форме.

Огромное значение имеют личность комментатора, его осведомленность, широта взглядов, манера говорить. Очень часто эффект идущего в эфир материала предопределяется авторитетом комментатора, пользующегося уважением и доверием слушателей. Поэтому бывает целесообразно в самом начале передачи привести доводы, говорящие в пользу компетентности данного лица, подтверждающие его моральное право высказать мнение по обсуждаемой проблеме, – так, как это сделано в "подводке" к приведенному выше комментарию.

Одна из модификаций жанра, соединяющая качества событийного и проблемного комментария, – реплика. В настоящее время она получила распространение в связи с развитием независимых коммерческих радиостанций, где особенно ценится эфирное время. Реплика занимает в эфире максимум 1,5–2 минуты (менее одной страницы машинописного текста). Она всегда посвящена животрепещущей проблеме и окрашена в откровенно сатирические тона. Как правило, с репликой выступают известные, авторитетные публицисты, умело соединяющие остроту стиля и бескомпромиссный подход к проблеме.

Иногда циклы подобных коротких комментариев на самые разные политические и социальные темы складываются в вещательной программе в постоянную рубрику, которая получает название по имени журналиста. Так, в течение ряда лет на радиостанции "Эхо Москвы" огромный интерес аудитории вызывала ежедневная "Реплика Андрея Черкизова", выходившая в эфир несколько раз в течение дня. Отталкиваясь от какого-либо факта общественной жизни, журналист, по его собственным словам, "старался извлечь из этого факта его смысл и нравственное ядро".

В дни очередного бандитского мятежа на Северном Кавказе все каналы радио и телевидения передавали информацию о том, что чеченские боевики под руководством иорданца Хоттаба и Шамиля Басаева вторглись на территорию Дагестана и что Владимир Путин – директор Федеральной службы безопасности, только что назначенный новым премьером правительства, объявил об очередных решительных мерах. (Для понимания ситуации важно заметить, что престиж правительства и президента в это время упал до неприлично малых величин).

А вечером на канале радиостанции "Эхо Москвы" прозвучало:

(Музыка, постоянные позывные рубрики).

Голос Черкизова. Андрей Черкизов.

(После короткой паузы очень энергично и иронично).

...Весь день по Москве катались БТРы. Кто-то их видел на шоссе Энтузиастов, говорит газета "Коммерсанть", а кто-то – на Николоямской, возле Кремля. Нам что, напоминают, как БТРы выглядят?

Не устану повторять: вокруг нынешних событий в Дагестане очень много невнятицы, генеральской суеты, политической истерики и очень мало смысла.

На нашем сайте в Интернете один из постоянных участников форумов, некий Сергей Эдуардович, вывесил несколько вопросов – они показались мне вполне справедливыми, я их воспроизвожу. Вопрос первый: "В бытность мою горным туристом я Чечню и Дагестан прошел вдоль и поперек: там вам не равнина, и широким фронтом границу не перейдешь. Перевалов мало, пять или шесть, и не через каждый легко пройти с оружием, а контролировать перевал относительно легко, и вдруг узнаю, что в Дагестане появились бандиты из Чечни. Никто не охранял перевалы? Почему федеральные войска не взяли их под свой контроль еще в начале чеченской войны? А сегодня, в среду, узнаю еще о подбитых чеченских танках в Дагестане.

Через какой перевал приехал в Дагестан танк из Чечни? Или там подпольный танковый завод?"

Вопрос второй: "Как Хоттаб попал в Чечню? Прямых рейсов Оман – Грозный вроде бы нет".

Третий вопрос: "Почему у неуловимого Басаева так легко взять интервью?"

У интернетовского собеседника были и другие вопросы, но остановимся хотя бы на этих.

К перевалам и танкам я добавил бы еще вот что: судя по многим публикациям, о возможной активизации якобы чеченских боевиков на юге Дагестана Москве было известно еще несколько месяцев назад. Так какого же рожна федеральные власти терялись и не упреждали?

В "Коммерсанте" за среду говорится, что бомбочки, упавшие ошибочно на Грузию, были кассетными. Если это Правда, то что – это наш подарок Женевским конвенциям по случаю их 50-летия?

И еще вот сообщение агентства "АиФ". Цитирую: "Политолог Николай Баранский заявил журналистам, что события в Дагестане и попытка захвата власти исламскими экстремистами – часть некоего сценария, целью которого является введение в стране чрезвычайного положения и отмена парламентских и президентских выборов. По мнению Баранского, определенным силам в администрации президента России выгодно дальнейшее трагическое развитие событий. В подтверждение своих слов он привел тот факт, что незадолго до проникновения чеченских боевиков в Дагестан из республики были выведены шесть подразделений внутренних войск и погранвойск, контролировавших административную границу. Складывается впечатление, что Верховное руководство страны для того и привело решительного Путина во власть, чтобы обеспечил "орднунг" (порядок).

Чем заканчиваются такие попытки, мы с вами уже дважды знаем.

(Позывные).

Голос. Это реплика от Андрея Черкизова. "Эхо Москвы".

Андрей Черкизов добился огромной популярности у аудитории, представляющей разные слои населения именно тем, что каждому своему выступлению у микрофона он придает черты личной озабоченности именно той проблемой, которой посвящен комментарий. Для этого используется сложный арсенал средств: и жесткость политических формулировок и оценок, и интонационное своеобразие речи – журналист не стесняется ни пафоса, ни иронии, и система аргументов, опирающихся на личные наблюдения автора, включая факты его собственной биографии. Черкизов никогда не стесняется говорить "от себя", прежде всего от собственного имени, но с полной верой в то, что среди слушателей у него есть достаточно большая группа единомышленников.

Вот эти свойства отличают в принципе стиль авторского комментария как разновидности жанра. Он свойствен многим мастерам радиопублицистики на рубеже XXI века, но, пожалуй, именно на "Эхо Москвы" утвердился раньше, чем на других СМИ.

Беседа – распространенный жанр агитационно-просветительского характера, который сохраняет свое значение в вещательных программах. Хотя по своему временному объему, масштабу проблем и психологическим особенностям восприятия беседа практически не вписывается в информационное вещание, она тем не менее требует отдельного, самостоятельного места в эфире. Радиобеседа обычно существует в сетке вещания или в качестве отдельной рубрики, или в структуре комбинированной формы радиожурналистики – "канала", "блока", радиожурнала, радиогазеты и т.п.

Своеобразие радиобеседы, ее эстетические и структурные признаки обусловлены тем, что в отличие от интервью, репортажа и комментария здесь используется только одно выразительное средство радиожурналистики – звучащая речь.

Любая беседа предполагает ситуацию речевого Общения – разговора, в котором принимают участие собеседники. Рассматриваемый нами жанр радиожурналистики потому и получил название радиобеседы, что ему свойственна эта ситуация, однако не в обычном, а в трансформированном виде. Специфика разговора у микрофона состоит в том, что, во-первых, собеседники не присутствуют физически в одном месте, а отделены друг от друга пространством; во-вторых, в процессе радиособеседования один из собеседников – автор, находящийся у микрофона, обращается с "диалогическим" монологом к радиослушателю, который мыслится как активный участник этого двустороннего контакта. Автор привлекает слушателей к участию в анализе своего материала. Пожалуй, некоторую аналогию этому процессу можно обнаружить в таком жанре эпистолярной литературы, как письмо: автор письма также ведет мысленный разговор с адресатом.

Лекция в зале почти всегда предназначается для определенного круга людей, специально интересующихся данной темой, имеющих хотя бы общие представления и знания в этой области, знакомых со специальной терминологией. Радиоаудитория же, слушающая беседу, как правило, самые разные слои населения, различающиеся по своим запросам и интересам, по уровню общих и специальных знаний. Научные идеи, сложные проблемы политики, экономики, культуры в радиобеседе излагаются популярно, в доступной форме, с расчетом на активное восприятие массовой аудиторией.

Слушатели с самого начала и в течение всей передачи должны улавливать ход мыслей автора. Этот процесс можно назвать параллельным мышлением, сопереживанием, когда слушатель одновременно с выступающим у микрофона оказывается перед проблемой и вместе с ним на основе им обоим известных фактов приходит к определенным выводам. Это требует от беседы последовательного, логического развития одной главной идеи. Отступления, которые возможны и часто неизбежны в беседе, должны лишь подтверждать, иллюстрировать, усиливать главную мысль.

Многолетний опыт радиожурналистики свидетельствует о том, что подобный процесс параллельного мышления чаще всего возникает у слушателя тогда, когда автор беседы говорит у микрофона без заранее написанного текста, т.е. выступает с импровизированной речью. Именно естественный процесс мышления, который обязательно отражается в эмоциональной окраске беседы, в живой разговорной интонации, вовлекает слушателя в собеседование, заражает его предметом разговора. Стилистика устной речи, непосредственное обращение к слушателю как к равному собеседнику создают тот эффект присутствия, который считался привилегией внестудийных передач, в основном репортажа.

Действительно, для внестудийных передач (радиорепортажа) этот эффект характерен. Но создание эффекта присутствия должно быть целью любой передачи, в каком бы жанре она ни была решена.

Если в репортаже микрофон переносит нас на место события, превращает слушателя в его участника, то в других жанрах, в данном случае в беседе, этот эффект достигается благодаря тому, что автор, выступающий у микрофона, "приходит" к слушателю домой и говорит с ним в привычных для него условиях. Только в этом случае передача создает эффект присутствия, по-настоящему волнует и увлекает слушателей, а личность выступающего становится им небезразличной. Решающую роль при этом играет слово: форма его подачи, интонация.

Установлению контакта выступающего у микрофона со слушателем мешает, как это ни парадоксально, использование таких, казалось бы, естественных для радиовещания слов, как "радиослушатели", "микрофон", "пленка". Эту помеху можно, да и нужно устранять, ибо Общение говорящего у микрофона и слушающего у себя дома с помощью радиоприемника или репродуктора совсем не требует, а наоборот, исключает постоянное напоминание о том, что один из них слушатель, что беседа происходит посредством радио. Слова "Рядом со мной сейчас Михаил Михайлович Иванов" более уместны, чем: "Рядом со мной у микрофона сейчас находится Михаил Михайлович Иванов", а разве обращение "Здравствуйте!" хуже и несет меньше информацией, чем "Здравствуйте, товарищи радиослушатели!"

Создать атмосферу живого Общения журналисту помогут актуальность рассматриваемой в беседе темы, занимательность, оригинальный сюжет, живое начало передачи.

Беседа – это не просто описание и оценка явления или события. Часто уже само название передачи предопределяет интерес к ней, и чем удачнее выбрана тема, тем меньше необходимость в ее пространной мотивировке.

Решающим фактором для возбуждения интереса к беседе может быть и личность выступающего: имя автора, его компетентность в той области, которой посвящен разговор, уже сами по себе могут привлечь внимание слушателя.

Беседа по радио отличается от непосредственной живой беседы тем, что слушающий не может прерывать выступающего, задавать ему вопросы, переспрашивать. Поэтому автор должен предвидеть возможные вопросы и отвечать на них так, как если бы он общался с "живой" аудиторией.

Для того чтобы контакт говорящего со слушателем был действительно прочным, полезно употреблять формы прямого обращения к слушателям. Это на первый взгляд формальное требование психологически глубоко обоснованно. Так, если автор решит использовать слово "вы", он обязательно должен будет ответить на вопрос, какое отношение к слушателю имеет предмет беседы, т.е. вынужден будет объяснить слушателю важность для него, слушателя, обсуждаемого предмета. И если ему это удастся, слушатель примет беседу близко к сердцу, она затронет его мысли и чувства.

В качестве примера приведем несколько фрагментов из беседы доктора исторических наук, академика Российской Академии образования Игоря Бестужева-Лады, опубликованной под заголовком "Влипли в историю".

Поводом для приглашения известного ученого к микрофону стала всколыхнувшая все общество кампания по пропаганде и распространению теории математика А.Т. Фоменко о принципиально новой хронологии событий мировой и российской истории. Об этом писали газеты и журналы, говорили телевидение и радио, наконец, в книжных магазинах появилась серия весьма солидных по внешнему виду книг на эту же тему. И радиослушатели стали писать в разные инстанции, в том числе и на свои любимые станции, письма с просьбами ответить на их вопросы и вообще разъяснить ситуацию. Один из самых авторитетных историков нашей страны согласился это сделать, причем попросил дать ему возможность провести неторопливую и аргументированную беседу со слушателями, а не "загонять" в ритм оперативного интервью. И вот что получилось.

Игорь Бестужев-Лада. Московское издательство "Крафт + Леан" выпустило четвертую по счету книжку двух авторов – Сергея Велянского и Дмитрия Калюжного – из серии "Хронотрон: версии мировой истории".

Все четыре книжки изданы в красочных, привлекательных обложках, снабжены завлекательными аннотациями и, как справедливо указано там, отличаются занимательным и доступным языком. Издание подкреплено умело поставленной телерекламой и нужными откликами в Печати. Словом, перед нами – прекрасно реализованный бизнес-план. Теперь, что ни напиши о нем, – все равно получится даровая дополнительная Реклама. Молодцы, ребята! Вот если бы мы примерно так же научились сеять разумное, доброе, вечное нашими школьными учебниками...

Только разумное ли сеется в данном случае?

В тех же аннотациях мы читаем: "Показано, что не было на Востоке никаких культурных центров. Не было древних цивилизаций Месопотамии, Индии, Китая. Вся культура принесена сюда из других мест". Короче, история Древнего Мира упраздняется. Авторы утверждают, что "многое, описанное в Библии, Евангелиях, мифах и историях Древнего Мира, было, но было не там и не тогда, куда и когда относит эти сюжеты традиционная история". И вообще многое было не так, как мы знаем из школьных учебников. Например, не было никакого татаро-монгольского ига, хан Батый на поверку оказывается кем-то вроде Тараса Бульбы, а Куликовская битва происходила в Москве, на общеизвестных Кулишках, и вовсе не с теми татарами. И так далее на всем протяжении мировой и российской истории вплоть до Новых времен.

Что же получается? В тысячах университетов мира дураки в профессорских мантиях несколько веков подряд делают вид, что мучаются над древними документами, продолжая мусолить разные вздорные сказки. А еще более глупые преподаватели истории в сотнях тысяч школ, как попугаи, бездумно твердят эти выдумки невинным детям. И вдруг появляются безвестные, но умные и благородные Велянский с Калюжным, которые протирают глаза невеждам и всего за 21 рубль доходчиво рассказывают, как было на самом деле. Кто эти герои? Сколько десятилетий провели они за изучением исторических источников, прежде чем совершили переворот в отечественной и мировой истории?

Я почти полвека профессиональный историк и могу с уверенностью утверждать, что оба автора суть не звезды исторической науки. Следовательно, надо искать авторитеты, на которые эти авторы могли бы опираться. И такие авторитеты в их книжках, как надо, упоминаются.

(Далее И. Бесстужев-Лада подробно рассказывает о том, как в начале 90-х годов, пользуясь издательской вседозволенностью, математик А.Т. Фоменко опубликовал свою теорию уже не как гипотезу, а как новую версию всемирной истории, и характеризует антинаучность, а то и прямое невежество, которые отличают рассуждения Фоменко и его многочисленных последователей).

Сэр Исаак Ньютон был и остается бесспорной научной звездой первой величины, неоспоримым научным гением. Но... за двумя прискорбными исключениями, напрямую связанными с его побочными увлечениями.

Одно из них – комментарии к пророчествам в Святом Писании. Зачем его понесло в богословие, находящееся на противоположном конце от математики, физики и астрономии, коими он профессионально занимался всю жизнь, только Бог знает. Говорят, был фанатично религиозен.

Второе увлечение – хронология. Неизвестно, сколько трактатов по хронологии сочинил Ньютон. Опубликовал только два. И, наверное, раскаивается на том свете до сих пор. Ибо, как кратко и человеколюбиво повествуют Брокгауз и Ефрон, "сочинения эти не были удачными и потому скоро подверглись разрушительной критике специалистов". Зная нравы английских памфлетистов тех времен, можно только догадываться, насколько жестокой была порка президента Королевского общества.

Мы здесь не вдаемся в суть перечисленных занятий. Отметим лишь одно. Научное творчество Ньютона по сей день вызывает огромный интерес, вплоть до мельчайших деталей. А его хронологические измышления, несмотря на, казалось бы, такую же и даже еще большую сенсационность, – ровным счетом никакого.

...Теперь речь пойдет о знаменитом народовольце Николае Александровиче Морозове, который, как и все сегодняшние наиболее опасные террористы, был приговорен к пожизненному заключению в одиночной камере самых мрачных тюрем России. За 23 года сидения в одиночке Морозов сделал больше, чем мифический граф Монте-Кристо: он проследил динамику изменений звездного неба на протяжении последних нескольких тысяч лет, а затем сравнил расположение созвездий с земными свидетельствами современников. И пришел к открытию поскандальнее дарвиновского происхождения человека от обезьяны: многие важные события мировой истории не могли происходить при том звездном небе, какое было, по расчетам, в год, указанный в документальных источниках. Зато прекрасно вписывались в ситуацию тысячью-полутора годами позже. Отсюда следовал сенсационный вывод: никакой истории Древнего Мира не было. Ее "присочинили" позже. А упомянутые в ней события происходили в Средние века. Образно говоря, Антоний и Клеопатра, действительно, занимались сексом. Но не две тысячи лет назад, а тысячелетием позже, уже при Владимире Мономахе, про которого, впрочем, тоже якобы много чего насочиняли.

Тут надо сделать короткое отступление. Дело в том, что в Советской России террористы, которых раньше справедливо считали и сегодня считают извергами рода человеческого, вдруг в одночасье стали самыми почетными членами общества. Моментально было создано "Общество бывших политкаторжан" с весомыми спецпайками в нищей стране. При этом пайки, как водится, выдавались строго по уголовной статье бывшего преступника. Рассказывают, что в витрине спецраспределителя каторжников одно время красовалось объявление: "Цареубийцам – повидло вне очереди!"

Скорее всего, это анекдот. Но Морозов действительно получил свое "повидло" в виде роскошно изданного многотомника, какой не снился тогда даже Горькому. До сих нор помню потрясающее впечатление, какое произвел на меня его "Христос" в послевоенные аспирантские годы. Мне дали его по знакомству на неделю. И ровно за неделю, ночами, запоем, с горящими глазами, я одолел все семь томов.

Я был потрясен. Невероятно! Куда же смотрят историки? Спросил историков (в Институте истории АН СССР в то время был цвет еще недобитой российской исторической науки). В ответ застенчиво пожимают плечами: за первую половину XX столетия приходилось видеть и не такие набеги на науку...

Несчастные! Они не подозревали, что спустя полвека в науку историю вторгнутся люди, по сравнению с которыми цареубивец Морозов – мелкий карманник.

(Охарактеризовав благоглупости новой историко-математиче-ской "концепции", И. Бестужев-Лада переходит к системе конкретных аргументов).

Если верить авторам, все царствующие Романовы, начиная с Алексея Михайловича и кончая Николаем II, приказывали тайно фальсифицировать историю, чтобы оправдать свое существование на престоле. Последние подлинные документы Рюриковичей хранились у последнего представителя этой династии – Степана Разина (!), да так и остались закопанными где-то на брегах Волги. А затем началась вакханалия подделок и подчисток, в которую позже включились Карамзин, Соловьёв, Ключевский и другие отъявленные подлецы, сочинения коих вешаются нам на уши лапшой до сих пор. Оказывается, и в Европе тоже были два подлеца по фамилии Скалигер и Петавиус, они еще во времена трех мушкетеров фальсифицировали всю мировую историю, а мы до сих пор верим им на слово. Это они все насочиняли про Древнюю Грецию и Древний Рим, про Древнюю Индию и Древний Китай. По чьему заказу – неизвестно. Наверное, не обошлось без интриг кардинала Ришелье.

Позвольте, спросит ошеломленный читатель, а как же археология с ее изощреннейшими методами датирования исторических памятников, от статуй и храмов до рукописей включительно? В том числе радиоуглеродным методом, который не позволяет ошибиться хотя бы веком, а то и десятилетием? Авторы делают вид, что археологии вообще не существует. Мало ли на свете жулья, которое норовит наследить в истории!

А вот "математико-статистические методы анализа нарративных текстов" дозволяют сдвинуть российскую хронологию ровно на 410 лет: события 1350–1600 годов просто еще раз воспроизводятся фальсификаторами-летописцами и историками, как все им предшествовавшие, только под другими именами-названиями. Что получается? Правильно: несуразица и бессмыслица. Как вылезать из лужи, в которую сел собственнозадно? Правильно: домыслами-гипотезами. Если, например, помешан на омонимах – разных, но похоже звучащих словах, – то дальше все проще простого: Батый – это казачий батька (русский князь), Куликово поле – это московские Кулишки.

Татаро-монгольская орда была не иностранным образованием, захватившим Русь извне, просто восточно-русским регулярным войском, входившим неотъемлемой составной частью в Древнерусское Государство. Другими словами, Орда с самого начала была русской Изгнание Орды – это конец старой русской династии. Победа над Разиным – это окончательная Победа над Ордой. Хан Батый – это Ярослав. Он же – Иван Данилович Калита. Татаро-монгольское иго на Руси – это просто период военного управления в объединенной русской империи.

Александр Невский – это хан Берке. Он же Симеон Гордый и хан Чанибек. Хорезм – это арабское произношение названия города Кострома. Иван Грозный – это четыре различных царя... Ну и так далее на сотнях страниц.

Кто же так лихо раздувает дикий ажиотаж псевдоразоблачений? Скажу прямо: полные невежды в исторической науке.

Вот лишь один абзац из четырехтомника Валянского и Калюжного, который привлек внимание тем, что там речь идет о 1812 годе – предмете моего кандидатского реферата. Читаю: "Какого святого ради Наполеон, завоевывая в 1812 году Россию, сжег Москву? И пока она горела, почему бы ему было не насыпаться на Петербург? Максимум неделя конного пути. Дорога свободна, ведь Кутузов, по уму своему, перекрыл всеми войсками дорогу на юг. Нет, подождал маленько и уехал в Париж. Не нужна была ему Россия, судя по всему. А ведь гений!" (том 4, страница 266). И авторы с великолепной наглостью вопрошают: "Будем ли мы когда-нибудь реально анализировать историю?"

Будем. И начнем с уличения вас, С. Велянский и Д. Калюжный, не только в беспардонной лжи и дремучем невежестве, но в самом настоящем безумном или пьяном бреде.

Не сжигал Наполеон Москвы. Это было бы самоубийственно для него.

Нельзя было двигать в Питер конницу. Потому что конница без пехоты и артиллерии Питер не возьмет, даже если "дорога свободна". Это ведь не времена Батыя.

Не увел Кутузов все войска на юг. Дорогу на Питер перекрывал корпус Витгейштейна, с которым пришлось бы начинать второе Бородино.

Не "маленько" ждал Наполеон, а больше месяца. И в Париж уехал только после того, как практически потерял всю свою армию в снегах России. И глумиться над ним, как делают авторы в заключение абзаца, – уровень самых низкопробных папарацци.

Такова же пена всех остальных абзацев всех четырех книжек...
(И так далее..).

Хотя жанру беседы присущи широкие обобщения, она, как правило, бывает удачной лишь тогда, когда в ней рассматривается одна основная тема. Взаимосвязь событий порой вызывает соблазн показать их широкую взаимозависимость. Но здесь автора подстерегает опасность многотемъя, а, следовательно, поверхностного, торопливого, мимоходного разговора обо всем понемногу.

В беседе целесообразно последовательное рассмотрение новых фактов и явлений. Каждый новый термин, который может быть неизвестен слушателю, должен поясняться с помощью понятий, уже известных ему. В беседе допустимо минимальное использование цифр, да и то при условии их наглядности, сравнения.

Те же профессиональные критерии обусловили многолетнюю жизнеспособность программ, которые идут в эфир под рубрикой "Беседа за круглым столом" или просто "Круглый стол радиостанции имярек". В этом случае многосторонний анализ проблемы выигрывает от различных подходов к ее решению, к анализу ее различными специалистами по данному вопросу. Сопоставление их мнений, за которыми обычно следует признанный всеми участниками беседы вывод, значительно сильнее убеждает слушателя в его закономерности, поскольку проблема обсуждается группой ведущих специалистов.

Один из участников "Беседы за круглым столом" выполняет роль ведущего. Обычно он ставит вопросы, предоставляет слово другим участникам, сводит воедино их мнения и делает обобщающие выводы. (Исключение – беседы представителей разных партий на политические темы, когда ведущий-модератор не участвует в дискуссии и не заявляет свою точку зрения).

Подготовка "Беседы за круглым столом" обладает определенной спецификой. Тексты выступлений ее участников, как правило, не пишутся. Это – живой бестекстовой разговор. Но в большинстве случаев такие беседы предварительно записываются на пленку, что позволяет участникам вести разговор более легко, свободно, непринужденно, не опасаясь неудачно выраженных мыслей и оговорок (при необходимости они могут быть вырезаны, а отдельные фрагменты беседы переписаны заново).

Одна из разновидностей "Беседы за круглым столом" – широко используемая в вещании передача, которая ведется в форме ответов на вопросы радиослушателей. Вопросы могут присылаться в письмах на адрес редакции, но чаще их задают слушатели прямо во время передачи по телефону, установленному в студии. Этот способ Общения с аудиторией получил название интерактивного вещания.

В такой передаче, как и в обычной беседе "за круглым столом", принимают участие три-четыре участника, один из которых – ведущий. Он открывает передачу, знакомит аудиторию со своими коллегами, читает вопросы слушателей, называя при этом их фамилии и адреса, ведет прямой разговор с позвонившими по контактному телефону, предоставляет слово для ответа на письма, иногда дополняет своих собеседников, подытоживает сказанное и делает общие выводы. Участие ведущего в такой передаче, его вопросы, реплики, дополнения помогают поддерживать контакт с аудиторией, способствуют возникновению "эффекта собеседования". Как готовится такая передача?

Вначале редакция отбирает интересные вопросы, касающиеся разных сфер – политики, экономики, быта. Иногда, чтобы сделать разговор более живым и занимательным, в этот перечень включают один-два смешных или даже курьезных вопроса. Темы, которые предполагается затронуть в беседе, печатаются и раздаются ее участникам за несколько дней до эфира. Каждый из них готовит материалы по всем темам без исключения. В процессе подготовки участники не консультируются друг с другом. Во время программы в руках у многих из них лишь краткие заметки для памяти, потому что невозможно предусмотреть заранее даже малую часть вопросов, которые могут быть заданы слушателями во время прямого эфира.

Но так как каждый приглашенный для участия в передаче заранее ознакомлен со всеми темами, он всегда может по ходу программы дополнить любого ее участника. Ответы занимают в эфире не больше одной-двух минут. Их быстрое чередование, частая смена голосов способствуют динамичности обсуждения. Интересные вопросы слушателей, бестекстовая импровизированная беседа, разговорные интонации – все это делает радиопрограмму убедительной и действенной.

Прямым развитием этого вида радиопрограмм стали распространившиеся в отечественном вещании в 90-е годы ток-шоу. Их отличие от уже описанного выше "круглого стола" изначально видели в том, что в ток-шоу слушатели могут присутствовать непосредственно в студии, и от этого Общение с журналистами и приглашенными к микрофону гостями проходит еще более активно. Такое представление о ток-шоу пришло из программ телевидения, где наличие зрителей в студии является обязательным условием. Но позже радиожурналисты вспомнили, что ток-шоу впервые появились именно в радиоэфире еще на рубеже 20–30-х годов в Соединенных Штатах, когда они назывались "Брэкфест-шоу" и представляли собой трансляцию утренних диалогов ведущих радиопрограмм со слушателями по телефону. Уже тогда определился главный принцип ток-шоу: активное участие аудитории в радиоразговоре, обеспеченное возможностью для любого слушателя позвонить на студию, высказать свое мнение, задать вопрос.

Тематика ток-шоу может быть практически любой по характеру: остро-злободневной, касающейся взрывных проблем политики, экономики, культуры, спорта; развлекательной или просветительной (к ток-шоу впрямую примыкают радиоигры и викторины). По структуре ток-шоу могут представлять собой и жесткое противостояние ведущего и слушателей в течение всей передачи, и своеобразный акустический коллаж, в котором диалог со слушателями сменяется музыкальными и литературными иллюстрациями, описанием биографии и карьеры гостя студии или просто концертным номером, напрямую не связанным с проблематикой программы.

Обязательными в любом ток-шоу остаются следующие условия:

– навык ведущего мгновенно реагировать на любой вопрос или реплику слушателей в доброжелательном и уважительном тоне;
– присутствие в студии гостя, готового компетентно развить и уточнить, если нужно, информацию, высказанную ведущим или одним из слушателей;
– предоставление технической возможности достаточно большому проценту слушателей дозвониться до студии во время передачи.

Последнее условие требует пояснения. Даже самые крупные станции по ходу программы объявляют не больше двух-трех телефонных номеров, закоммутированных таким образом, что по ним могут одновременно разговаривать не три, а гораздо больше абонентов. Практика показывает, что положительный эффект такого рода программы вызывают в том случае, если гарантирована возможность связаться с журналистом у микрофона одному человеку из 8–10, пытающихся сделать это. Если эта норма не соблюдена, программа очень быстро теряет свою аудиторию.

Радиообозрение – это жанр, отличающийся свободой в подборе материалов, объединенных одной темой или единством времени или места. Содержанием радиообозрения могут быть самые разные по содержанию компоненты интервью, заметки, репортажи и даже небольшие радиоочерки и зарисовки, а также фрагменты из художественных произведений, звукозапись которых или произведена по трансляции из концертных и театральных залов, или сделана специально в радиостудии.
 
Все эти материалы соединяет в структуре радиообозрения комментарий журналиста, как правило, специализирующегося в области данной тематики и проблематики. Обычно уже в заголовке радиообозрения сообщаются тема и проблема, составляющие его содержание: "По концертным залам столицы", "Новости спорта", "Наука Сибири", "НАТО в Европе", "Новости и открытия отечественной медицины", "Экономика России сегодня" и, наконец, "Танцуют все" – по клубам и дискотекам Санкт-Петербурга.

Иногда обозрением называют политические комментарии, в которых авторы сосредоточиваются не на одной, а на нескольких проблемах международной жизни, на различных социальных вопросах или многообразии событий в культурной жизни и искусстве. Композиция таких программ свободная, т.е. полностью зависит от автора и редактора, которые могут сами выстраивать иерархию материалов в зависимости от адреса передачи и реальных интересов аудитории.

Характерная особенность радиообозрения в том, что оно может включать в себя материалы, на первый взгляд далекие от основной темы, но соединенные с ней логическими, ассоциативными связями. Например, в обозрение "По театрам и концертным залам столицы", рассказывающее о премьерах на московской сцене, включается информация о фестивале русской драматургии в США или репортаж о том, как выпускники Щукинского училища при Театре им. Вахтангова открыли новый молодежный передвижной культурный центр на Дальнем Востоке. А в обозрение "Новости спорта" вполне логично входит репортаж из военного архива, где обнаружены документы о легендарном матче футболистов киевского "Динамо" против сборной команды фашистской армии в столице Украины в 1942 году.

Особенность журналистской работы над обозрением заключается в том, что автор должен не просто найти различные материалы, интересные для слушателей. Необходимо выявить и выстроить в своем тексте логические связи, которые соединяют факты истории с современностью, коллективные устремления с самовыражением той или иной личности, частные события с общими тенденциями, характерными для разных слоев населения, т.е. он должен помочь слушателю за отдельными фактами увидеть и почувствовать многосложные жизненные процессы.

Содержание

 
www.pseudology.org