Валентин Исаакович Рабинович
Седьмое чувство
Валенитин Исаакович Рабинович - Валентин РичДля того, чтобы живые существа могли ориентироваться в пространстве и во времени, контактировать с другими существами, сохранять себя и размножаться, Природа наделила их чувствами.
 
Практически всех млекопитающих – шестью: зрением, слухом, обонянием, осязанием, вкусом, интуицией. А человека – еще и седьмым, вербальным, то есть словесным, то есть разумом, выраженным в произносимых или непроизносимых нормативных или ненормативных словах и словосочетаниях.
 
Прямым доказательством того, что слова относятся к сфере чувств, может служить уже само наличие в человеческой речи вышеупомянутых ненормативных лексических форм.

Так же, как и другие чувства, седьмое чувство может притупляться, что создает для человека опасность искаженного восприятия окружающей среды – природной и социальной, чревато принятием неадекватных решений, не способствующих самосохранению.
 
Когда такое притупление охватывает не единичные особи, а значительную часть общества, оно принимает меры к освежению, обострению седьмого чувства путем изменения смысла наличных слов и введения в обиход новых.

2
 
В особенно кризисные эпохи, когда седьмое чувство не просто притупляется, но и способно обманывать людей, они прибегают к его ограничению или даже полному отключению – возникают обеты молчания, игра в молчанку, выражения типа «Слово – серебро, молчанье – золото», «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь», «Мысль изреченная есть ложь» и даже «Язык мой – враг мой».

Во времена, когда седьмое чувство перестает надежно обслуживать людей, ему приходится потесниться перед другими чувствами, выходящими в некоторых случаях на передний план. Один из крупнейших театральных деятелей первой кризисной эпохи XX столетия в России Всеволод Эмильевич Мейерхольд утверждал, например: «Слова в театре – это только узор на канве движений», – и в своих спектаклях на первый план выдвигал пантомиму, музыку, цвет, то есть средства, непосредственно обращенные к зрению и слуху. В конце столетия все это приобрело массовый характер, особенно в так называемой попсе.

Рудименты одной из более давних кризисных эпох российской истории проглядывают в слове «врать», первоначально означавшем - «произносить слова», «говорить». Более всего этот первоначальный смысл сохранился в слове «врач», которым некогда называли человека, умевшего лечить словом, например, заговаривать зубы.

Менее всего первоначальный смысл сохранило слово вор, когда-то означавшее человека, говорящего неправду, лжеца. В исторической памяти народа сохранилось выражение «Тушинский вор» – так в Смутное время начала XVII века называли одного из Лжедмитриев, ставка которого была в подмосковном селе Тушино.
 
Тех же, кого называют ворами теперь, тогда называли татями – до сих пор сохранились выражение «словно тать в нощи» и фамилия Татищев, первоначально присвоенная то ли сыщику, то ли очень крупному татю.
 
3
 
В ту же кризисную эпоху слово «врать» приобрело смысл «лгать», а выражения, в которые оно входило, – новые значения. Так, выражение: «Ври, ври, да не завирайся», – первоначально означало: «Не говори лишнего».

В XX веке смутные времена наступали в России дважды. И оба раза притупившееся седьмое чувство было подвергнуто решительному освежению путем введения в оборот целых новых словесных пластов.
 
Для ныне живущих русскоязычных особенно заметна языковая революция конца века, когда в более или менее устоявшийся словарь, бесцеремонно расталкивая канцелярит и стершиеся от долгого казенного употребления нормативные слова и выражения, ворвались матерщина, воровская «феня», иностранная, в основном англоязычная, лексика.

Но бояться за русский язык не стоит. Исчезнет общественная потребность в обостренном седьмом чувстве, и языковой океан снова войдет в свои берега, оставив себе только те новации, которые имеют явное преимущество по сравнению с традиционными словами и выражениями, а в первую очередь – не имеющие аналогов в родной речи. Вероятно, слово «компьютер» в ней останется.
 
Хотя, кто знает? Прилетевший к нам в начале века «аэроплан» довольно быстро превратился в «самолет», его «пропеллер» в «винт», его пилот – из «авиатора» в «летчика».

В течение долгого времени перенапрягать свои чувства не может никто.
 
Источник

Оглавление

www.pseudology.org