Валентин Исаакович Рабинович
Лженаука
Валенитин Исаакович Рабинович - Валентин Рич

В тридцатые годы ХХ столетия, когда я учился в школе, считалось, что рядом с настоящими науками доживают свой век науки ненастоящие, лженауки, науки донаучной эпохи: рядом с медициной – знахарство, рядом с астрономиейастрология, рядом с дактилоскопиейхиромантия.

Но в конце тех самых тридцатых годов началось, а в сороковых развернулось в нашей стране во всю ширь провозглашение лженаучными фундаментальных основ современной мировой науки: открытых Менделем законов наследственности, сформулированных Эйнштейном специальной и общей теорий относительности, созданной Винером кибернетики.

Это наступление на основы естественных наук было естественным продолжением учиненного Лениным и его сподвижниками разгрома гуманитарных наук – философии, истории, политической экономии.

Затеянная большевиками авантюра – попытка построения вавилонской башни коммунизма не могла основываться на истинно научном фундаменте, ей был необходим столь же авантюрный идейный фундамент.

Вместо общепринятых «буржуазных» наук – классово чистые «пролетарские» науки. Точно так же, как Гитлеру и его приспешникам для их авантюры – попытки построения Тысячелетнего Рейха потребовалось заменить «неарийские науки» расово чистой Нордической теорией.

Однако долго дуть против ветра – дело бессмысленное и опасное, можно надорваться. Наиболее остро правители СССР ощутили это, когда началась послевоенная гонка вооружений, а затем Хрущев предпринял попытку поправить дела в экономике, прежде всего в сельском хозяйстве.

Для расчета ядерных реакторов и бомб понадобились формулы Эйнштейновых теорий, для запуска баллистических ракет – кибернетические машины, для создания в стране продовольственного изобилия – тот самый менделизм.

2

В середине пятидесятых годов героями дня становятся физики, в середине шестидесятых – генетики и электронщики (то есть те же кибернетики). Понадобились еще два десятилетия, чтобы начали рушиться лженаучные основы «реального социализма», а вместе с ними и вся вавилонская башня недостроенного коммунистического общества. Для того, чтобы в конце концов произошло и это, необходимо было освободиться от догматического мышления.

Между тем, в пылу борьбы с расплодившимися под крылышком ЦК КПСС лысенками, некоторые столпы отечественной физики, химии, биологии провозгласили научную парадигму середины двадцатого века неприкасаемой, а все, что в нее не укладывалось, стали объявлять лженаукой.

В разряд лженаук попали, в частности, гомеопатия, иглоукалывание, другие высоко результативные, но непонятные с позиций западной медицинской науки, методы лечения различных заболеваний, применяемые в Индии, Китае, вообще в странах Востока, не говоря уже о методах традиционной, народной медицины, распространенных по всему миру.

В газетах и журналах появились экстремистские анафемы таких авторитетных деятелей советской науки, как профессор Китайгородский, член-корреспондент Академии наук СССР Волькенштейн, академик Мигдал.

3

Мне и моим коллегам по журналу Химия и жизнь, пользовавшемуся в те времена немалым авторитетом в научных кругах, такой перехлест представлялся не только неумным, но и принципиально вредоносным – все научные парадигмы временны и лишь древо жизни вечно.

С самого начала издания нашего журнала его знаменем была многовариантность мира, многовариантность мышления, недопустимость провозглашения каких-либо истин в последней инстанции.

Поэтому, опубликовав на страницах «Химии и жизни» «антилженаучные» рассуждения Волькенштейна и Мигдала, наших давних друзей, мы поместили затем в журнале вполне корректный, но нелицеприятный разбор их ошибочных, с нашей точки зрения, воззрений на науку, как таковую.

Хорошо помня знаменитый тезис тридцать седьмого года, утверждавший, что лучше уничтожить сто невинных, чем упустить одного шпиона, мы выдвинули противоположный тезис: лучше оставить в покое сто лженаук, чем упустить одну затесавшуюся среди них новую научную истину.

Оба раскритикованных нами корифея, ранее, в течение многих лет бывшие нашими авторами и, как я уже сказал, друзьями, так обиделись на нас, что порвали с редакцией всякие отношения. Печально, да что поделаешь: Платон мне друг – но истина дороже

Источник


Оглавление

www.pseudology.org