| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Чудь белоглазая | |
В царской
России существовало понятие Иван, не помнящий родства. В определенном
смысле это дореволюционное понятие может быть применено к практически
любому представителю русской нации, поскольку мало какой русский человек
помнил, да и сейчас помнит о том, что прямыми его предками
были хохлы
и чухонцы.
Если бы
помнил, то не удивлялся агрессивности
бандеровцев
и стойкости защитников Линии Маннергейма. Сегодня, через добрую тысячу лет после прихода
черноглазых славян в Северо-Восточную Европу, вряд ли кто сможет по
внешнему виду отличить «чудь белоглазую» от славяно-финских метисов,
населяющих обширное пространство между Балтийским морем и Тихим океаном.Ничем по своей наружности не отличался от какого-нибудь москвича или ленинградца из тех, что заполонили маленький эстонский городок Пярну в то лето, когда мы с Ирой приехали туда на наш первый совместный отдых , и приютивший нас в своем доме пожилой эстонец Эдгар Тальве. Но наружность это всего лишь наружность… 2 Он родился еще до Первой Мировой войны в Таллинне, который тогда назывался Ревель. Эстонии еще не было на политической карте мира, как и родственной ей Финляндии. Вся восточная Прибалтика входила в состав Российской империи. Но и до прихода русских эстонцы не имели собственной государственности, их земли принадлежали немцам, а до немцев шведам. Только после падения в России царизма финны, эстонцы, соседи эстонцев – латыши и соседи латышей литовцы стали хозяевами земель, на которых испокон веков жили их предки. Однако всем им, за исключением финнов, попользоваться самостоятельностью удалось всего каких-то два десятка лет. Когда русские снова завладели Эстонией, Эдгар Тальве, студент Таллиннского Политехникума, находился в Финляндии. Финны фактически те же эсты, только живущие на северо-восточном берегу Балтийского моря, а не на юго-восточном, у них практически тот же язык и те же обычаи. И как только советские войска перешли границы Финляндии, Эдгар с несколькими своими друзьями перебрался через Финский залив по льду, небывало крепкому в ту небывало лютую зиму, и вступил добровольцем в финскую армию, героически сопротивлявшуюся могущественному захватчику. Он находился в ней вплоть до окончания Второй Мировой войны, а демобилизовавшись, тайком вернулся на родину, рассчитывая, что свои его не выдадут и что он сможет продолжить учебу в институте. Расчеты Эдгара оправдались ровно наполовину. Старые товарищи уговорили его не рисковать и отвезли в дальнее лесничество, которым управлял один их бывших его сокурсников. Там Эдгар прожил, практически безвыездно, без малого три десятка лет. 3 Выйдя на пенсию, он решился, наконец, покинуть лес и построить себе дом на берегу моря – настоящий дом, на какие нагляделся в Стране Суоми. Он мечтал об этом много лет. Сначала вместе с молодой женой, которую привез в лесничество из Таллинна и которая подарила ему сына, Ильмара. Потом – один, потому что молодая городская женщина не выдержала жизни в лесном захолустье, да и мальчишке нужна была школа, и семья распалась. Мать Ильмара, вернувшись в родной город, нашла себе нового мужа, ставшего верной опорой и ей, и сыну. Но когда сын вырос, он все равно приехал к Эдгару в Пярну, и они прожили вдвоем несколько счастливых лет, пока Ильмару не пришла пора обзаводиться собственной семьей, и Эдгар снова остался один. Перед нашим с Ирой отъездом наш в общем-то не слишком разговорчивый хозяин поведал нам историю своей жизни, познакомил со своим Ильмаром – крепким светловолосым и светлоглазым (Чудь белоглазая!) парнем и с бывшей своей женой, приехавшей из Таллинна помочь убраться в доме и выглядевшей на редкость молодо по сравнению со своим бывшим мужем – настолько молодо, что сначала мы приняли ее за невесту Ильмара. А совсем на прощанье Эдгар Тальве показал нам свое главное сокровище – обширную коллекцию птичьих яиц, собранную им за долгие годы отшельничества. Маленькие и большие, круглые и овальные, белые, голубые, розовые, без единого пятнышка и с крапинками, напоминавшими созвездия, они выглядели глобулами иных миров, готовыми при счастливом стечении обстоятельств превратиться в новые вселенные. При счастливом стечении обстоятельств – а оно хоть и не часто, но случается. И как правило, – нежданно-негаданно. Через пять лет после нашего отъезда из Пярну Эстония снова обрела независимость. Будь счастлива, Чудь! Источник Îãëàâëåíèå |
|