Игорь Валерьевич Коломойский Я говорил Пинчуку: «Жизнь — это супермаркет, бери что хочешь, но касса — впереди гипертекстовая версия Все три украинских миллиардера — Ахметов, Пинчук и Коломойский — почти сверстники. Наиболее публичным из них является зять экс-президента. В последний год относительно доступным стал Ринат Ахметов. 42-летний Игорь Коломойский — наиболее закрытый персонаж высшей касты украинского бизнеса. Три месяца переговоров разной интенсивности предшествовали согласию, данному Игорем Валерьевичем на интервью «ЗН». Закончив интервью, мы крепко задумались… и попросили лидера группы «Приват» после вычитки материала отправить нам текст с подписью на каждой странице. Коломойский согласился без колебаний: «Каждое свое слово я могу подтвердить и документами, и свидетелями»… Игорь Коломойский родился в Днепропетровске. По образованию инженер-металлург. Закончил Днепропетровский металлургический институт. Бизнесом занимается с 1985 года. Он является членом наблюдательных советов наиболее крупных предприятий группы «Приват»: «Москомприватбанк», НПК «Нефтехимикприкарпатье», «Укрнафта». Под контролем группы находятся металлургические и ферросплавные заводы, монопольные позиции на украинском рынке марганцевой руды. В активе пакеты пяти ГОКов. Группе принадлежат металлоферросплавное производство в России и Румынии. Суммарная стоимость предприятий группы, крупными пайщиками которой также являются Геннадий Боголюбов и Алексей Мартынов, по весьма приблизительным подсчетам оценивается в полтора миллиарда долларов. «Жесткий бизнесмен, который пытается до мелочей отстоять свои интересы. Он склонен зачастую пересматривать правила игры во время самой игры. Поэтому следует с особым вниманием относиться к бизнесу с ним. Он непубличен, но властен и влиятелен». Таково мнение об Игоре Коломойском конкурентов. От себя добавим, что ни при прошлой, ни при новой власти Коломойский не признавал диктата и авторитетов. Когда Виктор Пинчук злится, то переходит на тихий, подчеркнуто вежливый тон общения, от которого у собеседников мурашки по спине. Когда злится Ахметов, у него чернеют светло-серые глаза. Что делает Коломойский, когда злится? Теперь мы знаем — он соглашается на интервью… — Игорь Валерьевич, для начала не могли бы вы рассказать нашим читателям, что такое «Группа «Приват». Все говорят: «Приват», «Приват», крупное ФПГ с интересами в массе сфер, с огромным капиталом». Какой собственностью владеет группа и в каких сферах лежат ее основные интересы? — Я думаю, что «Группа «Приват» — это фантом, журналистский термин. Реальность — это Приватбанк, у которого есть акционеры. У каждого из крупных акционеров есть, помимо банковского, и другие бизнесы. Но все эти бизнесы не объединены между собой, не связаны экономической и корпоративной ответственностью. То, что журналисты называют группой «Приват», — не холдинг и не корпорация. Здесь нельзя проводить аналогии с «Интерпайпом», ИСД или СКМ. — Чем лично вы владеете на Украине? — У меня есть порядка 30 процентов акций в Приватбанке. Иной собственностью я владею через опосредованные неаффилированные компании. Часть из них является резидентами, часть — нет. 30 процентами акций Приватбанка владеет Геннадий Боголюбов. Среди собственников банка есть Алексей Мартынов, а также менеджмент Приватбанка. В принципе, между акционерами «Привата» существует условное распределение курирования бизнес-программ. Мартынов приоритетно занимается ферросплавами, Боголюбов является президентом Приватбанка, это его основная нагрузка, хотя есть и много других. Я занимаюсь больше корпоративными вещами, нефтяным направлением, отчасти — металлургическим. - Некоторые утверждают, что Сергей Тигипко покинул Приватбанк с приданым, которое превосходило объемы формально положенного. Так ли это? - Нет, не так. Если бы Сергей Леонидович производил развод со структурой чуть позже, а не на стадии развития рынка, то он получил бы гораздо больше. Но что сделано - то сделано, и сегодня он отношения к «Привату» не имеет. В каких-то мелких объектах, где у нас есть маленький пакет, а у него побольше, мы сохранили взаимодействие. Но это не масштабные предприятия и о них даже не стоит говорить. — До нас дошла информация, что в Италии на дне рождения дочери Игоря Суркис&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=">Суркиса случился спор между вами и фаворитами прошлой власти. Вы говорили, что при новой власти живется хорошо, а они утверждали, что плохо. Каковы были аргументы сторон? — Это не было серьезной дискуссией и участвовал в ней не я, а мой товарищ. И он действительно возразил своим оппонентам, утверждавшим, что живется на Украине сейчас очень плохо: «Раньше мы не могли участвовать в конкурсе по «Криворожстали», а теперь можем». А ему сказали, что теперь люди по тюрьмам сидят, на что он заметил: «Из тюрьмы есть выход, а из леса с отрубленной головой не выйдешь»… — Как вы оцениваете экономическую ситуацию в стране и ее перспективы? — По цифрам все выглядит красиво. Но уровень жизни населения весьма невысок, и это меня беспокоит. Хотя причины того же роста цен в подавляющем большинстве не внутренние, а внешние: дороже становятся энергоносители, внешняя конъюнктура рынка неблагоприятна для металлургической продукции, от чего бюджет серьезно недополучает. Хотя есть признаки того, что падение цен на металл связано с сезонностью и является временным. — Как чувствуют себя на Украине миллионы, мы примерно знаем. А как себя чувствуют миллиардеры и мультимиллионеры? Во что собираетесь, например, и собираетесь ли инвестировать вы? — Большая часть моих активов находится прямо или опосредованно на Украине. Поэтому меня волнует то, что происходит и будет происходить в стране. Но я — оптимист. Что касается наших инвестиционных планов, то, конечно же, если справедливость восторжествует и НФЗ вернут государству, то мы будем участвовать в конкурсе на приобретение контрольного пакета Никопольского ферросплавного завода. Пинчуком этот завод был приобретен незаконно, о чем его, кстати, еще в 2003 году предупреждали: «Конкурс должен быть без особых условий. Прозрачный и внятный». Я думаю, что мы будем участвовать в каком-то консорциуме или пуле по приобретению «Криворожстали». Что касается других объектов, то сегодня процесс приватизации заметно затормозился. Я думаю, что Валентине Семенюк еще нужно разобраться, какое наследство ей оставил г-н Чечетов, привести в Фонде госимущества все в порядок и составить четкую программу приватизации. И если в программе будут интересные для нас объекты, то мы будем участвовать в конкурсах. Хотя на сегодняшний день нам еще нужно поработать над наведением порядка в уже имеющихся предприятиях. — Например? — Мне принадлежит определенный пакет акций «Укрнафты». А под влиянием и контролем так называемой «группы «Приват» находится более 40 процентов этого предприятия. Еще два года назад на собрании акционеров «Укрнафты» было принято решение о строительстве вертикально-интегрированной компании. Но по ряду субъективных и объективных причин сегодня этот процесс затормозился. И несмотря на то, что недавно собрание в «Укрнафте» было проведено и мы нашли общий язык с новым руководством «Нафтогаза Украины», у нас не выработана система эффективного и слаженного взаимодействия по реализации построения ВИК. — У вас сложились отношения с новым главой наблюдательного совета «Укрнафты», первым помощником президента Александром Третьяковым? — Мы виделись с г-ном Третьяковым только один раз, несколько лет назад. А в последнее время мы общаемся только по телефону. Вы знаете, что по телефону отношения не складываются. — Когда Александру Третьякову сообщили, что одна заправка покупается «Укрнафтой» более чем за миллион, Александр Юрьевич обещал поотрывать за это головы. Однако на сегодняшний день все головы целы, собрание состоялось и было принято решение потратить более 500 млн. долл. на закупку заправок. Как вам удалось договориться? — Последние заправки «Укрнафтой» приобретались в 2004 году. А те АЗС, которые «Укрнафта» приобрела на аукционах в мае-июне этого года, не оплачены до сих пор: на часть заправок нет разрешения Антимонопольного комитета, а в остальных случаях у правления ограничены полномочия относительно размера сумм, выделяемых на приобретение. Я думаю, что вопрос о целесообразности расширения сети заправок «Укрнафты» будет обсуждаться на собрании акционеров в сентябре, где и будет принято окончательное решение. — Александр Ярославский продал свой 10-процентный пакет «Укрнафты» вам. Но оказалось, что на этот пакет был опцион и у Пинчука. Как вы уладили и уладили ли эту ситуацию? — У нас есть кое-какие бумаги, подписанные по этому поводу с Пинчуком. Но подписывались они тогда, когда его тесть был президентом. И эти бумаги еще будут рассматриваться, и я даже не знаю на каком уровне… — Что с вашей точки зрения служит основной причиной повышения цен на бензин и какой ваш ценовой прогноз? — Основная причина — повышение рыночных цен на нефть. И пока цена на нефть будет находиться на нынешнем мировом уровне либо расти, цена на бензин в Украине не упадет. А может и возрасти. — До какого предела? — Я не исключаю, что цена может вырасти до пяти гривен за литр. — За какой период? — Пик продаж приходится обычно на июль-август и на октябрь. Если мы переживем сентябрь и октябрь и до пяти гривен за этот период цена не доползет, то к концу года она может несколько снизиться. Все будет зависеть от цены на нефть на мировом рынке, а также от того, какую цену на нефть сформируют российские поставщики. Кроме того, сегодня в Украине существует дефицит перерабатывающих мощностей: кто-то закрылся на длительную реконструкцию, кто-то — на профилактику. У меня есть опасения, что рост цен может совпасть еще и с неким искусственным дефицитом бензина (назовем это так). Но хочется надеяться, что этого не произойдет. — Если Россия, что скорее всего и произойдет, повысит цены на газ, не придется ли на Украине закрывать металлургические предприятия? — Металлургические — нет, а вот химические, азотные, которых в Украине шесть, вполне вероятно, на время придется закрыть. — У ваших партнеров есть доля в «Днепроазоте», что они будут делать в этом случае? — Придется тогда перестраивать предприятие либо создавать на этой площадке новое. Сегодня цена на газ находится в районе 70-75 долл. за тысячу кубов. Если цена будет поднята до 150, о чем ведутся разговоры, то «Днепроазот» не сможет быть не только рентабельным, а даже работать «в ноль». Я думаю, что эта участь постигнет «Черкассыазот», Северодонецкий, Горловский, Ривненский и Припортовый. — Намерены ли вы и ваши партнеры участвовать в тендере на строительство нового нефтеперерабатывающего завода, ведь и президент, и премьер заявили о том, что он будет строиться? — Я не уверен, что это строительство состоится. Скорее всего, мы участвовать в таком тендере не будем. Даже если завод действительно будут строить. — Известно, что вы в три адреса на Украине — Генпрокуратура, МВД и СБУ — направили письма о том, что Константин Григоришин и Петр Порошенко вас якобы рэкетируют. В чем предмет спора, и отреагировали ли каким-то образом наши правоохранительные органы на ваше письмо? — Я знаю, что органы этой информацией заинтересовались, а Генпрокуратурой ведутся предследственные действия. Лично с Петром Порошенко я никаких контактов не имел. Просто на него ссылался Константин Григоришин, описывая те действия, которые будут против меня предприняты. Григоришин сказал, что Порошенко — его партнер «50 на 50», и сообщил мне о том, какие кары земные мне грозят, если я не буду поддерживать Григоришина в вопросе захвата облэнерго. Косвенно об отношении Порошенко к этому процессу я могу судить по тому, что практически весь план действий, изложенный мне Григоришиным, был осуществлен. А об этом плане некоторым людям, передавшим информацию мне, рассказывал и Порошенко. — По некоторым данным, вы и ваши партнеры приобрели у Константина Григоришина половину его пакетов на восьми облэнерго. Кроме того, вы же приобрели половину пакетов, принадлежавших бывшим партнерам Григоришина. Таким образом, у вас должен сформироваться в каждом облэнерго пакет до 40 процентов акций. Так ли это? — Я попытаюсь вам кратко рассказать историю о приобретении пакетов облэнерго, тем более что она во многом определила мою нынешнюю ситуацию, в том числе породила в мой адрес те угрозы, о которых мы говорили выше. Итак. Я приобрел у Григоришина 50 процентов его активов в восьми энергетических компаниях: «Днепроблэнерго», «Запорожьеоблэнегро», «Полтаваоблэнерго», «Сумыоблэнерго», «Черниговоблэнерго», «Львовоблэнерго», «Тернопольоблэнерго» и «Прикарпатьеоблэнерго».   Первую бумагу мы подписали в конце сентября прошлого года. До первого тура президентских выборов было еще полтора месяца. Насколько я понимаю, Константин Григоришин хотел получить «иншуренс» — страховочку на тот случай, если победит Янукович. В середине октября я дал ему задаток, который он, насколько мне известно, использовал для поддержки оппозиции и всем рассказывал, что он отдал революции свои деньги. Хотя, как выясняется де-факто, деньги были моими. Говорят, Григоришин оказал оппозиции поддержку в размере не то 15, не то 16 млн. долл. Так вот 12 из них были моими. Поэтому пусть большую буденовку революционера на себя не примеряет: еще не известно, кто больший революционер. Но мы не об этом. Сделка была закончена в последних числах ноября. В результате я приобрел 50 процентов тех компаний, которые, в свою очередь, владеют 40 процентами упомянутых облэнерго. Договоренностью также предусматривалось, что мы должны выкупить у бывших партнеров Григоришина… — У Суркиса и Медведчука? — …да, у бывших партнеров Григоришина те 30 процентов акций облэнерго, которыми они владеют. А потом вместе работать, создавая нормальную энергокомпанию. Мы планировали делать эту компанию публичной. Дело в том, что облэнерго не дают высокой операционной прибыли — у них высокая капитализационная стоимость. Но если есть стабильность и условия для нормальной работы, то эта компания может дорого стоить на рынке, и это дает возможность повышать стоимость акций, которыми ты владеешь. До 5 декабря — момента признания Верховным судом недействительным второго тура выборов — г-н Григоришин нормально смотрел на планы откупа у бывших партнеров их пакета акций. Но после того как победа Виктора Ющенко стала для всех понятной и предопределенной, позиция Григоришина немножко изменилась, и он прямо заявил о том, что теперь нет необходимости покупать, поскольку теперь мы можем все отобрать даром. На этой почве у нас и произошел конфликт. Я сказал, что мы ни с кем воевать не собираемся и ни у кого ничего забирать не намерены. В результате он мне пригрозил: «Тогда и у вас могут быть сложности». В феврале он попытался захватить «Полтаваоблэнерго» и «Прикарпатьеоблэнерго». Я в начале марта выступил с заявлением на «1+1», что это недопустимые вещи и Григоришин не имеет права называться единовластным владельцем и распоряжаться от своего имени 40 процентами активов облэнерго. Ведь половина его пакета уже принадлежала мне. Эта ситуация не разрешилась и по сей день, и думаю, что и не разрешится, поскольку он предпринял против меня действия, которые вышли далеко за рамки коммерческих взаимоотношений. — А в чем состояла угроза, адресованная вам? — Угроза состояла в следующем: если я не выдам ему доверенность на собрания акционеров по облэнерго, то против меня будут сфабрикованы уголовные дела и у меня будет очень много неприятностей. — Кстати, еще при прежней власти против вас возбуждали уголовное дело по поводу покушения на адвоката Константина Григоришина, который в тот период времени уже разошелся с Суркисом и Медведчуком и стал партнером Виктора Пинчука. Между прочим, еще до открытия этого дела я лично держала в руках заявление адвоката Григоришина в Генпрокуратуру о том, что вы ему угрожали. Потом этому адвокату были нанесены тяжелые ножевые ранения, и, соответственно, возбуждено уголовное дело. Насколько мне известно, оно так ничем и не закончилось. Правда ли, что сейчас осуществляется попытка реанимации этого уголовного дела и как могло произойти, что пострадал именно тот человек, которому вы угрожали? — Какие могут быть, по-вашему, отношения между бизнесменом и адвокатом, обслуживающим другого бизнесмена? Адвокат — это исполнитель, как бухгалтер, как менеджер. Он вне линии корпоративного конфликта. Поэтому никаких отношений между бизнесменом и адвокатом конкурента быть не может. Тем более — угроз. Адвокат, о котором вы говорите, работал у Пинчука и Григоришина. Я думаю, что эти бизнесмены тщательно разработали всю эту процедуру и запустили ее в дело. Но даже при том политическом режиме они не смогли завести уголовное дело против меня, вышло только «по факту». Правда, я не знаю, было ли оно вообще, поскольку у меня есть бумага, где пишется, что в открытии уголовного дела отказано за отсутствием состава преступления. Сейчас была предпринята еще одна попытка направить уголовное дело, открытое по факту нападения на адвоката, непосредственно против меня. Но после моего письма в прокуратуру, надеюсь, будет объективно проведено расследование и понесут ответственность те, кто изначально замышлял недоброе. Попытка реанимации персонального дела входит в сценарий, который обрисовал мне Григоришин 5 марта. Все пункты плана реализовывались в мае, июне, июле, поэтому у меня нет сомнений в том, кто стоит за этим. Те люди, которых он мне называл как своих партнеров, а именно — Порошенко Петра Алексеевича, и стоят за организацией всего этого. Я не думаю, что доверенность на участие в собрании акционеров стоит таких методов как для самого Григоришина, так и для тех, кто, по его словам, является его партнерами. — Чем, с вашей точки зрения, должна закончиться эпопея с Никопольским и возможно ли объективное решение этого спора в ситуации, когда все зависит от судов, а суды в коммерческом плюрализме могут быть заангажированы обеими сторонами? — Мне бы не хотелось судить о том, подкупаются суды или не подкупаются. Я могу компетентно судить о том, как в 2003 году был проведен конкурс по приобретению контрольного пакета НФЗ, как потом велась хозяйственная деятельность на предприятии. И мои знания дают мне основание верить в торжество справедливости, а именно — в возвращение пакета 50%+1 акция государству как незаконно приобретенного в свое время консорциумом «Приднепровье» в лице Пинчука. Мы прекрасно понимаем, что раньше он имел возможность давить на Фонд госимущества, на суды. Кстати, я не понимаю, почему в свете происходящего не задать несколько вопросов г-ну Чечетову, экс-главе Фонда госимущества: кто ему звонил и какие указания ему давались? Поинтересоваться у него, в частности тем, как формировались условия конкурса; какими были его действия по выполнению предписаний, решений и определений судов, которые к нему поступали; почему он их выбрасывал в мусорное ведро? Я помню, как в 2003-м он говорил о том, что «кто-то умеет играть в шахматы, а кто-то не умеет». Так вот, за все в жизни когда-то приходится отвечать. И за «Ухи! Ухи!» тоже. Я понимаю, что г-н Чечетов был лицом подневольным, понимаю, из каких высоких кабинетов ему звонили. Но всегда у человека, имеющего мужество, есть возможность уйти в отставку, а не цепляться за кресло и выполнять преступные приказы. — Намерены ли вы выкупать акции НФЗ у Щеголевского и Дементиенко — младших партнеров Пинчука? — Я не уверен, что у них есть отдельно стоящие акции. — С учетом того, что сейчас происходит с «Альфа-Инвестом», их скорее может не оказаться у Пинчука… — В НФЗ, как вы знаете, вообще очень запутанная история с регистратором. Несмотря на решение комиссии по ценным бумагам, «Альфа-Инвест» продолжает существовать, являясь странным незаконным образованием. Этот регистратор был назначен собраниями, которые потом судами были признаны нелегитимными. Так что я не знаю, какие акции у Пинчука, какие — у Дементиенко. Вообще не известно, чем в НФЗ владеет Виктор Пинчук, кроме пакета 50%+1 акция, полученного на незаконном конкурсе в 2003 году. Говорят, у него есть еще 23 процента, а может быть, на самом деле 10? Кто знает? — Почему вы так печетесь о том, чтобы пакет Никопольского вернулся государству? Почему по примеру Абрамова и Вексельберга не захотели купить завод у Пинчука? — Во-первых, мы никогда не покупали тухлую собственность. Ни у кого. Во-вторых, я считаю, что в свое время Пинчук нас обманул, когда пошел на приватизационный конкурс один, подготовив условия исключительно для себя. В результате пакет 50%+1 акция он купил за 80 млн. долл. (410 млн. грн.), в то время как на прозрачном тендере цена дошла бы на тот момент до миллиарда гривен. Кстати, до Абрамова и Вексельберга Пинчук предлагал нам купить все имеющиеся у него акции Никопольского ферросплавного — более 70 процентов. Но мы отказались. Мы не желаем у него ничего покупать, это наша принципиальная позиция. — Но вы ведь встречались с Абрамовым? Зачем? — Мы пытались его убедить, что такому крупному бизнесмену, владеющему публичной компанией «Евразхолдинг», не к лицу совершать тухлые покупки, поскольку это приведет к ненужным скандалам, в том числе международным. Он предупреждениям не внял. В результате неприятные статьи уже вышли в New York Times и Wall Street Journal. Кроме того, находится под вопросом его финансирование в процессе приватизации «Криворожстали». Но мне, например, не понятно, зачем Абрамов за 380 млн. долл. покупает пакет НФЗ у Пинчука, если он после возвращения этого пакета государству мог бы приобрести его на чистом конкурсе практически за те же деньги? — Может быть, он боится, что вы договоритесь с Тимошенко об условиях конкурса и в этот раз они будут сформированы под «Приват»? — Приватбанк никогда не будет участвовать в конкурсах с особыми условиями. Мы всегда были сторонниками того, что конкурс должен быть прозрачным и кто больше заплатил, тот и победил. Мы отстаиваем эту точку зрения и сегодня. — Известно, что существуют некие бумаги, подписанные между вами и Константином Григоришиным относительно судьбы Никопольского ферросплавного. Что это за документы и когда они были подписаны? — Обострение процесса вокруг Никопольского завода ферросплавов началось не сегодня, а в декабре прошлого года. Есть бумага, подписанная Григоришиным, Щеголевским и Дементиенко — с одной стороны, и мной — с другой стороны, о получении корпоративного контроля над НФЗ. Называется эта бумага соглашением. Но впоследствии, когда Григоришин объявил мне о том, сколько нужно будет платить различным чиновникам, которые его поддерживают, и о том, что завод нужно будет покупать у Пинчука, а не у Фонда госимущества — соглашение перестало действовать. Мы разругались и перестали сотрудничать по этому вопросу. — Игорь Валерьевич, существует экспертное мнение, согласно которому Петр Порошенко в деле НФЗ помогает Пинчуку, а Юлия Тимошенко — вам. Как вы прокомментируете это? — Всей прессе, судя по публикациям, известно, что Порошенко поддерживает Григоришина, но я-то знаю эту ситуацию изнутри. Помните, вы задавали вопрос о подписанной бумаге между мной и Григоришиным? Так вот, согласно ей контрольный пакет Никопольского ферросплавного должен был быть возвращен государству. И уже покупать мы его должны были на государственном тендере. Но потом ситуация изменилась, и Григоришин сказал, что мы должны покупать завод у Пинчука, а не у государства, а за это Пинчук для Порошенко… Ну в общем, у них там есть какие-то договоренности. Тогда я не знал об этих договоренностях, мне о них не сообщали. Но в последнее время стала достоянием широких кругов информация о том, что если Никопольский будет куплен у Пинчука, а не у государства, то Пинчук за это поделится с Порошенко каналами. В марте об этом шла речь. Мы участвовать в этой сделке отказались, заявив, что этот завод приобретать будем у государства. На этом фоне произошел конфликт, после которого Григоришин ринулся искать Абрамова и Вексельберга. Может, он еще кого-то найдет. Ведь понятно, что от того, кто получит за завод два миллиарда гривен — государство или Пинчук, зависит, достанутся ли людям, стоящим за Григоришиным, дополнительные «коврижки». От меня Григоришин этого и не скрывал. Более того, Григоришин, не таясь, называл и сумму, которая должна достаться за труды тому, кто поможет сохранить за Пинчуком право на контрольный пакет Никопольского. Нам было предложено заплатить кругленькую сумму, что вызвало у нас неприятие и непонимание: с каких таких дел? — В кулуарах судачат, что речь идет о 50 миллионах долларов? — Да, да. О 50 миллионах. — Сколько вы, в случае проведения тендера, готовы дать за пакет Никопольского в 50% плюс 1 акцию? — Если бы конкурс проходил сегодня, то думаю, что цена достигла бы 300 млн. А если конкурс будет проходить завтра и на нем будет аукционная борьба, думаю, что цена вырастет до 400 млн.: ажиотаж, аукцион, кровь играет… Кто-то ходит в казино, а кто-то на аукционы по покупке Никопольского ферросплавного. — В свою очередь и у Пинчука к вам могут быть претензии: например, вы размыли его пакеты акций на Марганцевском и Орджоникидзевском ГОКах. Как это произошло? — Если бы у Пинчука были претензии, он бы их высказал. Я знаю, что в свое время два 25-процентных пакета этих ГОКов приобрела некая американская компания «Блумберг». Однако впоследствии эта компания не явилась на собрание акционеров, не участвовала в дополнительных эмиссиях, подписках и в результате ее пакеты были размыты. В упомянутых вами ГОКах у нас есть влияние, но нет контрольного, а тем более — преобладающего пакета. Если г-н Пинчук скажет, что компания «Блумберг» и он — это одно лицо, то мы, наверное, признаем, что произошла несправедливость с его акциями. Мы готовы с ним обсудить этот вопрос в меру нашего влияния и компетенции на этих предприятиях. Но он ведь себя не отождествляет с фирмой «Блумберг». — Опять-таки, с Виктором Михайловичем у вас столкновение на КЖРК —«Кривбассруде». Утверждают, что вы вытеснили менеджмент Пинчука и поставили менеджмент «Привата»? — Пинчук временно управлял этим предприятием в бесхозный период. Контроль над менеджментом он получил опять-таки благодаря своим связям с Фондом госимущества. Но когда закончилась приватизация «Укррудпрома» и фирма «Солайн» стала полноценным и полноправным владельцем КЖРК — она сменила менеджмент. Сейчас там работают нормальные профессиональные люди, а людей «Интерпайпа» оттуда выгнали. — Жестко. Еще один вопрос из ГОКовской сферы. В октябре 2001 года у вас произошли некоторые недоразумения с экс-владельцем Южного ГОКа. В частности, при приобретении завода у компании Юлии Тимошенко продавцу было недоплачено 30—35 млн. долларов из 50. Говорят, после смены власти вопросы, имевшиеся к вам у предыдущего собственника ЮГОКа, были сняты, поскольку недостающие деньги были уплачены… — Если акции ЮГОКа и продавала Юлия Владимировна, то продавала она их не нам, а Вадиму Новинскому. Их взаимоотношения нас, в принципе, не касаются. Я не отрицаю, что в свое время на южном ГОКе у нас было столкновение с Вадимом Новинским: каждый из нас пытался поставить на заводе свой менеджмент. Но мы сели, договорились и со временем наши деловые отношения переросли в отличные дружеские. А в его отношения с Юлией Владимировной или не с Юлией Владимировной я не посвящен. Если человек захочет что-то рассказать — он расскажет, не захочет — не расскажет. Мы же у Тимошенко никогда ничего не покупали и не были друг у друга в долгу. На ЮГОКе же все пертурбации происходили в октябре 2001 года, а с 2002-го там нормально сосуществуют и Коломойский, и Новинский, и другие акционеры. Предприятие работает исправно. — Сейчас Алишер Усманов поднял вопрос о создании «Евразийской компании» — объединении ГОКов Украины, России и Казахстана. Как вы относитесь к самой этой идее, обсуждали ли ее с вами и войдет ли ЮГОК в это межгосударственное объединение? — От имени ЮГОКа все контакты с г-ном Усмановым ведет Вадим Новинский. Вопрос о создании «Евразийской компании» мы предметно не обсуждали. Я не могу категорично заявить — хороша эта идея или плоха. Наверное, нужно поинтересоваться у ее автора: какие плюсы и минусы он в ней видит. Я, например, в монополизации чего бы то ни было вижу только минусы. — Каких партнеров вы возьмете в пул в борьбе за «Криворожсталь»? — Мы не знаем, с кем пойдем на конкурс, как пойдем, но в том, что пойдем — уверен. — Может ли вашим партнером по пулу быть казахский мультимиллионер Александр Машкевич? — Не исключаю. Я знаю, что на нас вышли с таким предложением, но переговоры еще не проводились. — Можете ли вы, исходя из своих источников, подтвердить информацию о том, что на Сардинии, в одном из отелей, проходили переговоры между Абрамовым, Пинчуком, Вексельбергом и Ахметовым о создании альтернативного пула для предстоящего конкурса по «Криворожстали»? — Насколько я знаю, Ахметова там не было. А вами названные бизнесмены плюс Григоришин, действительно встречались на Сардинии. И, по моим данным, речь во время этих переговоров шла в частности о «Криворожстали». — Премьер-министр объявила, что конкурс по «Криворожстали» будет проводиться посредством открытого аукциона с шагом в один процент. Как вы думаете, удастся ли правительству отстоять эту методику проведения конкурса? — Учитывая то, что существуют правила, сложившиеся годами, мне сложно говорить об организационных моментах тендера. Я не знаю, сможет ли премьер их изменить, успеет ли это сделать. Но независимо от технологии проведения конкурса, если не будет никаких дополнительных условий, если никто не сможет заглянуть в пакет конкурента и дать на пять долларов больше, то все будет в порядке: кто больше дал, тот и победил. А если удастся все-таки провести аукцион — отлично. И шаг может быть не один процент, а пять. Соберемся все и будем шагать. — В случае победы Пинчука в битве за ферросплавный, возможно, некоторые каналы достанутся его лоббистам. А какие «коврижки» достанутся тому, кто поможет вернуть завод государству и впоследствии вынести контрольный пакет НФЗ на новый конкурс? 40 процентов «1+1» вы покупаете для Юлии Владимировны? — У меня к вам вопрос: чувствуете ли вы разницу между двумя ситуациями? Кто-то помогает Пинчуку реализовать за 380 миллионов долларов его тухлую собственность, в результате чего государство не получает деньги за контрольный пакет, зато этот кто-то получает каналы. Тут логика есть. А вторая ситуация находится абсолютно вне пределов логики. Мы — бизнесмены, и зачем нам за возвращение го-су-дар-ству пакета, некогда выкупленного на незаконном аукционе по заниженной цене Пинчуком, платить кому-то взятку в виде 40 процентов «1+1»? Кстати, стоимость 40-процентного пакета этого канала на рынке оценивается в 100 млн. долл. Вы хотите сказать, что мы за то, что государство себе что-то вернет, готовы кому-то подарить 100 млн.? Где тут здравая цепь рассуждений? — Известно, что «Приват» почти всегда работал без политической крыши, но при этом действовал цинично, умно и нагло. Так и в этой ситуации: вы ведь заинтересованы в том, чтобы пакет достался государству. Во-первых, наказать Пинчука. Во-вторых, получить возможность на тендере приобрести этот пакет. В-третьих, получить возможность регулярно получать дивиденды от уже имеющегося миноритарного пакета акций НФЗ. В-четвертых, продавать заводу вашу руду, которую не хотел закупать Пинчук. — Давайте начнем с конца, с руды. Нам не нужно продавать Никопольскому заводу ферросплавов руду. Да, в 2003 году Пинчук отказался у нас ее покупать, вследствие чего были закрыты некоторые производственные мощности на тех предприятиях, у которых он ее ранее традиционно брал. И для того чтобы восстановить это производство сегодня, необходимо сделать инвестиции, намного превышающие средства, ранее затраченные на остановку этого производства.   Поэтому на сегодняшний день то количество руды, которое производят Орджоникидзе и Марганец, полностью реализуется, а лишней руды для Никополя у нас уже нет. Поэтому если мы, в случае прохождения ряда процедур и конкурса, станем хозяевами завода, нужно будет крепко думать над тем, как перераспределить сырьевые потоки, как снабжать рудой НФЗ. Также предметно я мог бы вам ответить по всем остальным вопросам, но хочу сказать: у меня нет сомнений в прозрачности будущего конкурса. Мы не намерены покупать и дарить кому-то «1+1» за то, что государство возвращает себе свою собственность. А что касается наказания Пинчука, то он сам это сделает. В 2003 году мы его предупреждали: «Жизнь — это супермаркет, бери что хочешь, но касса — впереди». — Зачем вы покупаете «1+1»? Насколько реальна эта сделка и как к ней относятся американские партнеры, ибо, как нам известно, после того, как представители президента пообщались с американскими учредителями канала, ваши потенциальные партнеры оказались не в восторге по поводу «соседства» с вами? — Я не знаю, с кем ведут переговоры американцы. У нас есть продавец — это Борис Фуксман и Александр Роднянский. У нас есть покупатель — это компании, которые аффилированы с бизнесменом Игорем Коломойским. Мы провели переговоры. Переговоры сложные, отягощенные горой формальностей, поскольку есть у американского совладельца право «первой брачной ночи» на покупку. Поэтому мы ведем переговоры с американцами, которые выставили свои условия и требования. Но на сегодняшний день у нас на руках есть согласие американского соучредителя «1+1» на проведение сделки. Однако представители Лаудера попросили о проведении реструктуризации компании: должны быть приведены в соответствие экономические и формальные взаимоотношения, существовавшие у них с Фуксманом и Роднянским. Насколько я посвящен, на сегодняшний день все формальности преодолены и сделке дан «зеленый свет». Теперь вопрос только во времени, которое уйдет на формализацию наших отношений с Роднянским и Фуксманом. Параллельно мы должны будем выполнить те условия, которые поставили американцы. Но эти условия определены, зафиксированы и не требуют дополнительной акцептации. — Кто-то из окружения Виктора Ющенко пытался отговорить вас от покупки «1+1»? — Со мной по этому поводу разговаривал только помощник президента Александр Третьяков. В этой беседе не было угроз или жестких предупреждений. Были только фразы типа: «Зачем вам это надо, вы бизнесмены, вы никогда политикой не занимались»… Но мы считаем, что это бизнес и никакой политики здесь нет. Если бы нам предложили купить телеканал при старом режиме, мы бы никогда этого не сделали. Потому что это был бы не бизнес, а средство влияния, причем не нашего, а политического, и купить канал тогда означало лишиться спокойной жизни. Я не хочу, чтобы в случае появления критического журналистского материала мне кто-то ночью звонил домой и кричал в трубку: «Вы что там — с ума сошли!». Я считаю, что если власть декларирует свободу слова и отстаивание целого ряда ценностей, значит, на телевидении можно делать не политику, а бизнес. Сегодня в мировом списке богатых людей все больше тех, кто занимается бизнесом в сфере развлечений. Они обгоняют королей металлургии, переработки и т.д. Я — за диверсификацию бизнеса, за широкий взгляд не только вперед, но и в стороны. В этом контексте и нужно рассматривать покупку пакета «1+1». — То есть, вы готовы уплатить 100 млн. за 40 процентов «1+1»? — Да, мы сделаем это. — Но через год у «плюсов» заканчивается лицензия. Не боитесь ли вы, что, совершив нежелательную для власти покупку, вы рискуете потерять деньги вместе с каналом? — Продление лицензии «1+1» — это и будет проверка на порядочность для власти. Пока канал работает без замечаний. Если ситуация сохранится, то лицензию должны будут продлить автоматически. Если же замечания Нацрадой по телевидению и радиовещанию будут вынесены (по примеру того, как это случилось с «Новым каналом»), то мы будем подавать на конкурс и бороться. — Как вы оцениваете реальную доходность бизнеса на Украине? При какой рентабельности вы беретесь за проект? Например, Ахметов — при 20 процентах, а вы? — Я не помню точных цифр, но достаточно точно могу сказать, что в прошлом году «1+1» заработал 14 млн. долл., а при сохраняющейся динамике роста в этом получит 20. На 40 процентов акций канала придется 8 млн. долл. При сегодняшнем уровне прибыли это 12 лет окупаемости. Но я ни минуты не сомневаюсь в том, что уровень прибыльности будет расти. И следующий год принесет 30 млн. долл. Динамика такова, что наши затраты могут легко окупиться в течение пяти лет. Вот вам и 20 процентов. — У вас есть производство, нефтяной бизнес, банковский, сеть заправок. Не собираетесь ли вы приростать розницей? Сейчас этим многие занимаются, поскольку выгодно. Или днепропетровский оптовый рынок «Озерка» — это первый шаг? — Что касается нашей многострадальной «Озерки»… Мы ею никогда предметно не занимались. Но «позапрошлый» губернатор Владимир Яцуба очень озаботился нашей «Озеркой». А скорее всего у него была личная неприязнь к директору рынка г-ну Ефименко, кстати, ветерану войны и инвалиду. Так вот, на фоне этих неприязненных отношений и коммерческого заказа, поступившего от одной из московских структур, Яцуба этого человека бросил в тюрьму, продержал там полгода, где Ефименко потерял 30 кг веса. Я не знаю, стоила ли «Озерка» того, чтобы так себя вести. Днепропетровск — наш родной город, и мы решили в это дело вмешаться. Мы давали сигналы в администрацию президента и в обладминистрацию о том, что конкурс по продаже «Озерки» готовится под одного покупателя. Ну, Никополь, зять президента, хотите так — воротите. Ну, «Криворожсталь» — стратегическое предприятие. Не хотите, чтобы оно досталось русским или американцам — делайте конкурс под украинских бизнесменов. Но «Озерка»-то тут причем? Какое такое геополитическое положение имеет этот рынок? Вот так мы и оказались втянуты в этот процесс. При том, что никакого экономического интереса у нас там не было, нет и не будет. — Правда ли, что вы приобрели червоненковский «Орлан»? — Я не приобретал у Евгения Червоненко «Орлан», но я знаю, что на рынке безалкогольных напитков произошла подобная сделка и компания, связанная с торговой маркой «Биола», приобрела компанию, связанную с торговой маркой «Орлан» и «Премьера». — Но «Биола» — это ваша компания, и ее соки и воды пьет весь восток Украины — У меня в компании «Биола» есть коммерческий интерес, но я не занимаюсь этим бизнесом, а являюсь в нем лишь пассивным инвестором. — Вы купили российский Алапаевский металлургический завод потому, что у вас не было НФЗ? — Мы купили Алапаевку, потому что это хорошая строительная площадка и мы ее рассматриваем как перспективное место для построения электроферросплавного производства. — А американский проект в какой сейчас стадии? — В стадии переговорно-оформительской. Уже больше года мы занимаемся переговорами о приобретении в США ферросплавного завода. Там существуют объективные сложности: завод — банкрот, находится под судом. — А напоследок вопрос: почему мы с вами второй час разговариваем по телефону вместо того, чтобы записать это интервью у нас в редакции или у вас в офисе? — К сожалению, раньше октября это сделать в живом режиме не получится, поскольку я страдаю от аллергии на амброзию. Аллергики меня поймут. На время цветения этого злополучного растения я всегда уезжаю с Украины. — То есть, это единственная причина, по которой вы не можете въехать на Украину, и никаких арестов и задержаний вы не опасаетесь? — Я думаю, что такой перспективы нет. Однако все это мне обещал г-н Григоришин, и я не исключаю, что это может случиться в любой момент. Он, говорят, в Украине влиятельное лицо. — А вы приезжайте в брюках без задних карманов, и вам туда никто пистолет не вставит и наркотики не подбросит — Я думаю, что если борьба еще больше обострится, то дело будет не в карманах и не в наркотиках. Как меня через моего знакомого предупредил Петр Порошенко: «На него тут столько всего есть, что лучше пусть Коломойский продает все, что имеет  Украине, и уезжает в Индонезию». Я только одного не понял — почему в Индонезию? — Вы говорили, что хотите кино снять и в космос полететь. Почему до сих пор мечта не реализовалась? — Нет, в космос хотел Боголюбов, а я хотел снять фильм наподобие «Однажды в Америке», но деньги потратил на «восемь серий» облэнерго. Какая жизнь, такое и кино. P.S. По парламентскому принципу: каждому, чье имя было упомянуто в интервью «ЗН» готово предоставить право на ответ. Интервьюировали: Юлия Моствая, Игорь Маскалевич Источник плоского текста Украина   www.pseudology.org