СЫН БАБЕЛЯ
В "Третьяковке" выставка Михаила Иванова
Сергей Долгов


В ТРЕТЬЯКОВСКОЙ галерее 6 апреля открылась выставка московского художника Михаила Иванова (1927-2000), умершего ровно год назад. Открытие его посмертной выставки именно в Лаврушинском переулке совершенно естественно.

Эта выставка дверь в дверь, окно в окно с тем домом, где Михаил Иванов вырос в семье знаменитого драматурга Всеволода Иванова, где прожил почти всю жизнь. Только в двадцать лет он узнал, что у него был другой отец - Исаак Бабель.

Для старшего поколения он прежде всего известен по "Группе девяти", заявившей первой же своей выставкой в хрущевскую оттепель (1961) о своем тогда совсем не очевидном праве решать чисто творческие, живописные задачи.

 Отстаивание свободы творчества в России всегда требует от художника мужества. "Группа девяти" быстро стала "Группой восьми", а последняя выставка 1978 г. могла бы называться группой четырех. Михаил Всеволодович выставлялся с "Девяткой" всегда, он был одним из ее организаторов.

Но для него это было не столько гражданской позицией, сколько творческой, его убеждением, что художник обязан показывать зрителям себя и видеть свои работы рядом с другими. Выставляться он начал рано, с 1954-го, и, конечно же, мечтал, а с семидесятых годов и добивался "персоналки". Но не укладывались его пейзажи старой Москвы с церквушками в культурную ситуацию победившего соцреализма.

На выставке представлен его "Натюрморт с зеленой тряпкой" (1966 г.). Иванов написал его по заказу, но, увидев работу, его дружески спросили: "Ты что, с ума сошел?" На зеленой "тряпке" Иванов разместил бутылку "Старки" и газету "Правда". Теперь этот натюрморт воспринимается совершенно точной метафорой того времени. Но современники такой точности не прощают: его первая персональная выставка смогла состояться в Центральном Доме художника лишь в 1994 г. Уже впору было подводить итоги. Михаил Иванов записал тогда: "Вообще я спокоен… в ощущении завершенности пути, в ощущении его правильности".

Искусствоведы единодушно отмечают его увлечение Сезанном. Но Сезанн помог ему прийти к себе. Михаил Иванов очень нечастый, к сожалению, для современной русской живописи пример великолепного колориста. Главное в его работах - жизнь цвета. И если картина называется "Желтый дом", не ищите в ней никакого второго смысла. Речь идет только о краске, краске, вместившей жизнь.


Сергей Сафонов, НЛО (Новое Литературное Обозрение)

… В эти апрельские дни случились не только приобретения, но и утраты. Не стало художника Михаила Иванова, живописца, с именем которого связано само возникновение термина "московская школа живописи".

Иванов - певец старой Москвы, переулков внутри Садового кольца. "Первый московский пейзаж я написал весной 1941 года, когда мне было 14 лет", - записал однажды художник в дневнике. Биография Иванова - суть порождение всей нашей советской истории.

Его родным отцом был Исаак Бабель, расставшийся с его матерью вскоре после рождения сына; отчимом стал писатель Всеволод Иванов. "Наше поколение было свидетелем великого унижения не только отдельных художников (Фальк), но художественной жизни и культуры в целом.

Ведь 1946 - 1948 годы - наша молодость. Если сейчас - в конце 80-х - реабилитированы Малевич, Кандинский, Попова, то можно себе представить тяжесть идеологического пресса в наши годы, когда даже Корин и Кончаловский подвергались критике и не выставлялись", - писал Михаил Иванов в том же дневнике.

В Mikhael Ivanov-Babel, Moscow peyzaj "Muti"начале хрущевской "оттепели" во многом по его инициативе в некогда знаменитых залах на Беговой улице открылась "Выставка девяти". Помимо Михаила Иванова, в ней участвовали ставшие впоследствии известными Борс Биргер, Владимир Вейсберг, Павел Никонов и другие. Иванов вообще очень много занимался чужими выставками  , последовательно выступая за возможность свободного взаимодействия художников и зрителей.

В 1963 году на собрании в московском горкоме партии он выступил с речью о недопустимости администрирования и праве самих художников решать вопросы искусства, после чего на продолжительный срок был вынужден отойти от "общественной работы" в творческом союзе.

В последние десятилетия художник был сосредоточен на работе в жанре традиционного московского пейзажа - в характерной манере московской живописной традиции, делающей упор на эмоционально выразительный цвет.

На титульном листе иллюстрированного альбома-каталога "Старая Москва" художник однажды написал мне: "На добрую память и в память о наших встречах в знаменитом "Ковчеге". Увы, это все, что теперь остается…