Игорь Семёнович Кон Сексология на марше 30-е годичное собрание Международной академии сексологических исследований // Журнал «Секс и жизнь», 2005, № 4, с.26-38) В июне 2004 г. в Хельсинки состоялось 30-е годичное собрание Международной академии сексологических исследований (МАСИ). Созданная в 1974 г. группой молодых в то время, но уже известных ученых-сексологов, преимущественно медиков и биологов, она постепенно стала самым престижным международным сексологическим сообществом, а издаваемый ею журнал Archives of Sexual Behavior – наиболее авторитетным и читаемым междисциплинарным сексологическим журналом. Стать членом Академии непросто. Для этого нужно опубликовать в профессиональных научных изданиях несколько серьезных работ, ценность которых будет признана кем-то из членов МАСИ. Наша страна представлена в ней (с 1979 г.) проф. Г.С. Васильченко и вашим покорным слугой. К сожалению, из-за отсутствия денег (МАСИ существует за счет членских взносов и по уставу не может финансировать своих членов), мы крайне редко бываем на ее собраниях. На сей раз мне повезло… Поскольку Академия является междисциплинарной, ее годичные сессии обычно посвящены нескольким ключевым темам. На данной сессии были представлены работы 275 авторов, сгруппированные вокруг нескольких симпозиумов: «Сексологические исследования в Финляндии», «Эндокринология женского сексуального возбуждения и желания», «Международная политика в области сексуального здоровья», «Сексуальный садизм и мазохизм», «Преждевременная эякуляция», «Проблемы развития подростков, принадлежащих к сексуальным меньшинствам», «Сексология и Интернет» и др. Заседания проходили в комфортабельном доме отдыха на берегу Финского залива, с бассейном и сауной. Был официальный прием в Хельсинкской мэрии, морская экскурсия и прочее. В этой статье я расскажу только о том, что показалось мне наиболее интересным и заслуживающим всеобщего внимания. Сексология в Финляндии Проведение годичного собрания в Хельсинки было не случайным. В последние годы маленькая Финляндия стала, без преувеличения, мировым лидером в области социальных исследований сексуальной культуры и поведения. Это стало возможно прежде всего в результате либерального и рационального отношения финского общества к сексуальности, а также гендерного равенства. Финляндия уже в 1970-х годах отменила многие репрессивные антисексуальные законы и одновременно начала систематическую работу по сексуальному образованию молодежи и научные исследования сексуального поведения и ценностей разных групп населения на национальном, а затем и на международном уровне. Подлинным матриархом финляндской сексологии является профессор кафедры социологии Хельсинкского университета Элина Хаавио-Маннила. Глядя на эту маленькую пухлую женщину с простым и добрым лицом, вы никогда не заподозрите в ней ученого с мировым именем. Кажется, что это просто ласковая бабушка, погруженная исключительно в домашние заботы. Элина, с которой я знаком больше 30 лет, действительно является главой большой семьи, с детьми и внуками. Но кроме того, она признанный глава финляндской социологии брака и семьи, а все финляндские сексологи считают ее своей учительницей. Причем отнюдь не номинально, она все время реально работает, выпуская книгу за книгой. Благодаря многолетним совместным усилиям социологов, сексологов и демографов, Финляндия обладает уникальной базой данных о развитии собственной сексуальной культуры. Первый национально-репрезентативный сексуальный опрос, которым были охвачены 2.052 человека от 18 до 54 лет, был проведен здесь уже в 1971 г. В 1992 и в 1999 годах были проведены повторные опросы, охватившие соответственно 2.250 и 1.496 респондентов, и позволяющие финским социологам конкретно проследить исторические и когортные (поколенческие) изменения в этой сфере жизни. В 2000 году аналогичный опрос был проведен в Эстонии (1.034 респондента) и в 1996 г., при участии российских социологов, – в Санкт-Петербурге (2081 респондент от 18 до 74 лет). Наличие добротных данных позволяет судить уже не только об исторических тенденциях развития, но и о межкультурных сходствах и различиях. Причем анкетными вопросами дело не ограничивается. В Петербурге, как до того – в Финляндии, данные анкетного опроса были дополнены анализом ряда сексуальных автобиографий, полученных в результате конкурса автобиографических сочинений о любовной и сексуальной жизни петербуржцев, по образцу того, который был проведен в Финляндии. На газетное объявление откликнулись 54 человека. Семь автобиографий были отклонены как недостаточно подробные, а остальные 47 (25 женских и 22 мужских), написанные людьми, родившимися между 1923 и 1973 годами, подверглись анализу. Позже к биографиям прибавилось несколько подробных интервью. Сочетание количественных данных (массовый опрос) с качественными (сексуальные автобиографии) позволяет получить уникальную информацию не только о поступках, но и о переживаниях и чувствах людей, а когортный анализ – представить картину того, как они менялись в течение трех поколений. В докладе «Сексуальная жизнь в Балтийском регионе» , статистически сопоставив финляндские, шведские (национальный опрос 1996 г), эстонские и петербургские данные, Хаавио-Маннила установила, что общие тенденции развития во всех четырех странах являются общими, но старшее и среднее поколения эстонцев и петербуржцев начинали половую жизнь позже финнов и шведов. У младших возрастных групп разница в возрасте сексуального дебюта и в частоте сношений сгладилась. Однако шведы и финны в среднем больше удовлетворены своей сексуальной жизнью и пользуются более совершенной контрацепцией, чем эстонцы и петербуржцы. Тему продолжил доклад Эльзы Косунен о сексуальном поведении финских подростков. Опираясь на результаты четырех массовых опросов, проведенных с 1996 по 2003 г. и охватившего 30.000 школьников (от 14.8 до 15.8 лет) и 7000 учащихся школ второй ступени (средний возраст 17.8 лет), она установила, что с 1996 по 2001 г. средний возраст сексуального дебюта школьников снижался, после чего стабилизировался. В 2002/2003 учебном году коитус пережили 17 % восьмиклассниц и 15 % мальчиков этого возраста. В 9 классе соответствующие цифры составляют 33 % и 24 % и в старших классах – 56 % и 43 % (в скандинавских странах девочки давно уже начинают половую жизнь раньше, чем мальчики). При этом доля подростков, имевших нескольких (пятерых и больше) партнеров, выросла почти во всех подгруппах, а использование оральной контрацепции несколько потеснило презервативы. Эти данные очень важны для выработки эффективной стратегии предотвращения подростковых беременностей, абортов и заболеваний, передающихся половым путем. Этой теме было посвящено несколько специальных проблемных сообщений. Финские сексологи помогают избавляться от мрачного советского наследства и братской Эстонии. Секс в постсоциалистическом городе Особенно интересной для меня была лекция Анны Роткирх «Секс в постсоциалистическом городе: почему сексуальный либерализм и гендерное равенство не идут рука об руку?», основанная на данных упомянутого выше петербургского российско-финского исследования. На основе данных массового опроса и историй жизни, исследователи выделили три социально-возрастных поколения (когорты), каждой из которых соответствует определенная «культура сексуальности» . Старшее поколение (люди, родившиеся между 1920 и 1944 годами и психологически сформировавшиеся в 1935-1960 гг.) было поколением, принужденным к молчанию или поколением умолчания. В те годы публичный дискурс о сексуальности был практически запрещен. Хотя люди, каждый в меру своих возможностей, занимались сексом, говорить об ЭТОМ было не принято. Практически все респонденты, родившиеся в эти годы, утверждают, что сексуальные вопросы в их семьях держались в секрете, 96 % не получали таких знаний и в школе, меньше 30 % обсуждали эти темы с товарищами (последнее обобщение у меня доверия не вызывает, о сексе мы говорили, это было гораздо безопаснее, чем рассказывать политические анекдоты, а мы и это делали; без определенной смелости и чувства юмора в России жить невозможно). «В мое время ни родители, ни школа нам не давали никакой информации по вопросам любви, секса и даже гигиены… Моя наивность в этих вопросах была смешна и, пожалуй, глупа. Сейчас, наверное, трудно поверить, что я до двадцати лет не знала, откуда родятся дети, думала – из попы…А посмотрев прекрасный фильм «Ромео и Джульетта», я была страшно расстроена тем, что между ними была не платоническая (как я считала, читая эту трагедию Шекспира), а плотская любовь, которая казалась чем-то постыдным, нехорошим и грязным» ( женщина с высшим образованием 1937 года рождения). Главными источниками «теоретических» знаний были произведения Мопассана, Куприна или Драйзера, а практических – разговоры и игры со сверстниками. Все это, естественно, сказывалось и на сексуальной практике. Среднее поколение, родившееся между 1945 и 1965 годами и сформировавшееся в 1960-1980-х годах, было поколением персонализации. В 1960-х были «реабилитированы» индивидуальные чувства, появился «интим», а сексуальность стала более свободной и рефлексированной. Классическая литература Х1Х в. дополняется более современной западной литературой. «Подлинные проявления человеческих чувств приходилось отыскивать в романах Золя, Стендаля, Жоржи Амаду и Гарсия Маркеса, Франсуазы Саган и других западных авторов» (мужчина 1945 года рождения) Доля людей, не получивших дома в детстве никакой сексуальной информации, уменьшилась с 90 % до 80% и меньше, хотя всего 5% опрошенных считали эту информацию достаточной. Существенные сдвиги происходят и сексуальном поведении. Средний возраст первого свидания снизился с 19 до 18 лет у обоих полов ( по моим наблюдениям, это происходило значительно раньше - ИК) и первого полового акта (до 18 лет у мужчин и 19 лет у женщин). Но главное - сами сексуальные практики стали более разнообразными. Число ленинградских мужчин, имевших внебрачные связи, в 1970-е годы превысило 50 %, а у женщин число супружеских неверностей по сравнению с предыдущим поколением удвоилось с 15 % до почти 30 %. Почти половина опрошенных уже практиковали такие, сравнительно новые, сексуальные техники, как оральный секст и позицию "женщина сверху". Существенно снизилась оценка девственности как условия вступления брак и т.д. Более разнообразными стали и сексуальные сценарии людей. Анна Роткирх называет это «отсутствием общего, единого для всех сексуального опыта». На самом деле «единого для всех опыта» не было и не могло быть никогда и нигде, даже у животных, люди просто стали свободнее говорить о своих реальных переживаниях, не подгоняя их под обязательные стереотипы. Это, естественно, вызывает споры и конфликты, в том числе внутрисемейные. «Атмосфера в нашей семье всегда была довольно пуританской, никаких «телячьих нежностей» между родителями и нами, детьми, никаких двусмысленных разговоров при детях, слишком откровенных книг и репродукций. «Просветительных» бесед мама со мной тоже не проводила (в результате, когда у меня в 11 лет начались месячные, я не знала, что это такое, а откуда берутся дети, узнала еще позже…» (женщина 1958 года рождения) «Когда я выросла, мама мне честно сказала, что не может быть мне советчиком в вопросах секса. Для нее и бабушки это всегда были грязь и грех. Они не находили в сексуальных отношениях никакого удовольствия. А ведь у бабушки было семеро детей и гульливый муж» (женщина-библиотекарь 1964 года рождения). Младшее поколение, родившееся после 1965 и сформировавшееся после 1980 года, было поколением гласности или артикуляции. Сексуальность стала для него нормальной частью повседневной жизни, о которой можно свободно говорить, спорить, равняться не на социальные, а на личные нормы и т.д. Это поколение продолжило снижение среднего возраста сексуального дебюта до 17 с небольшим лет у юношей и 18 с небольшим для девушек. Оно обогатило свой сексуальный репертуар. Сексуальное знание перестало быть узнаванием «ПРО ЭТО» и задаваться вопросом, обязательно ли нужно сохранять девственность до брака. Одна женщина 1966 года рождения рассказала, что уже в шестилетнем возрасте она искала в Большой Советской Энциклопедии слово «секс», и очень удивилась, не найдя его там. Это поколение стало поколением преодоления стыда. В своих автобиографиях мужчины и женщины этого поколения рассматривают сексуальность исключительно в рамках «коммуникации» или «удовольствия». Многие из них сознательно выбирают сексуальных партнеров. Их автобиографии впервые содержат описания мастурбации не как чего-то постыдного, а как источника радости. «Не помню, с какого возраста я начала онанировать. Может быть, класса с седьмого-восьмого. Это занятие доставляло мне массу удовольствия. Я доставала с полки какой-нибудь том «Тысячи и одной ночи», находила эротическую сцену и, несколько раз ее перечитывая, сдвигая плотно ноги, кончала. Все эти сцены я знала уже практически наизусть» (женщина 1966 года рождения). «И однажды в ванной я познакомился с надежным товарищем всех мужиков - онанизмом. Нет в этом ничего постыдного, поскольку не мастурбирует только человек больной или начисто лишенный половой функции… И десятилетний мальчишка лежит на дне ванны и никак не может понять, что это с ним такое произошло. Но кайф был невыразим» (мужчина 1968 года рождения). Главные выводы петербургского исследования не являются чем-то неожиданным и сенсационным, они подтверждают выводы наших прежних сексологических опросов и литературно-публицистических описаний, которые относили советскую сексуальную революцию к 1970-м годам. Однако это исследование выполнено более строго и систематично, чем предыдущие, оно содержит много существенных новых деталей, сравнивает российские тенденции с мировыми и поднимает новые теоретические вопросы. В своем докладе Роткирх использовала идеально-типическую классификацию сексуальных сценариев россиян, предложенную ее петербурской коллегой и соавтором Анной Темкиной. Идеально-типический сценарий, это устойчивые, повторяющиеся в определенной последовательности способы категоризации сексуальности в повседневности. В чистом виде они нигде не представлены, но их можно обнаружить при изучении конкретных сексуальных историй. Проанализировав 19 женских и 18 мужских сексуальных автобиографий людей, родившихся между серединой 1930-х и серединой 1960-х годов, Темкина выделила 5 основных сценариев: брачно-пронатальный, романтический, коммуникативный, гедонистический и рыночный. Брачно-пронатальный сценарий - рассказ не столько о сексуальности, сколько о браке. После описания первой романтической (платонической) влюбленности обычно следует рассказ о первом сексуальном контакте, который обычно происходит с мужем (женой). Основанием для вступления в отношения является брак, а смена партнеров связана с разводом и новым браком. Сексуальные и телесные практики не описываются, а сексуальная жизнь выглядит не особенно важной и часто неинтересной. «Все это было абсолютно рутинно… А сексуальная жизнь меня не очень волновала. Это прикладывалось к отношениям, к браку» (женщина 39 лет). «Поскольку я не любила своего мужа, то мне всегда хотелось, чтобы он побыстрее отвязался» (женщина 40 лет). «Брак – это непрерывная монотонная функция … и это очень важно, насколько ты можешь терпеть человека… Если ты его видишь почти каждый день, фактически каждый день, тут мало чего остается» (мужчина 35 лет). Романтический сценарий – рассказ прежде всего о чувствах, эмоциональных отношениях, ревности, любви и страсти. Отношения описываются как устойчивые и стабильные, их распад связан с тяжелыми переживаниями. Сексуальные техники описываются редко и рассматриваются как подчиненные. «Любовь … она определяет сексуальный успех… Секс – это следствие, инструмент почувствовать любовь… Сексом надо заниматься, когда у тебя есть чувства к этому человеку» (женщина 46 лет). «Я стремлюсь иметь секс с тем, в кого влюблен» (мужчина 53 года). «Жизнь без любви – это прожигание жизни… когда ты кого-то любишь, тебе это стимул для всего» (мужчина 58 лет). Коммуникативный сценарий придает особую важность взаимопониманию, духовной близости, общности интересов, куда вписывается и физическая близость. «Мои сексуальные предпочтения складываются в зависимости от моих общих интересов, это – дополнение другим языком того, что (и так) существует» (женщина 32 года). «Важны… в первую очередь, человеческие отношения… секс должен быть, конечно, это … сопутствующее, но для меня это не главное» (мужчина. 66 лет) Гедонистический сценарий ставит во главу угла получаемое от секса удовольствие, которое автономно как от длительности, так и от характера отношений. Собственно говоря, «отношений» при этом может и не быть. Сексуальность – это набор приводящих к удовольствию телесных практик и телесного опыта. «(В сексе) главное – это получить наслаждение и дать наслаждение другому человеку» (женщина 31 год). «Жизнь – это удовольствие, надо получать от нее удовольствие. А женщины, это же, вообще, одно из…» (Мужчина. 42 года) Рыночный сценарий рассматривает секс как акт купли-продажи, здесь действуют «спонсоры», «проститутки» и «содержанки», а главный критерий удовлетворенности – выгодность этого обмена, не обязательно взаимная. «Я расплачивалась сексом… мне приходилось расплачиваться за удобства, которые имею» (женщина 34 года). «Был такой договор с ней, что я … «спонсирую» ее учебу или же ее жизнь, окажу материальную поддержку… Содержание женщины – это тоже вид проституции» (мужчина 60 лет). Хотя общее направление и главные тенденции развития российской сексуальной культуры во второй половине ХХ в. – те же, что и на Западе, между ними есть существенные различия. Во-первых, эти изменения происходят со значительным отставанием во времени. При сравнении Ленинграда и Финляндии разница составляет в среднем 10 - 15 лет. Например, у финских женщин значительное увеличение числа сексуальных партнеров приходится на когорту 1946-1950 годов рождения, а у ленинградок - на поколение 1956 - 1960 годов. Разница в наличии опыта мастурбации и орального секса между финнами и петербуржцами составляет около 15 лет. По целому ряду параметров сексуальное поведение и установки петербуржцев 1996 г. были больше похожи на финскую сексуальную культуру 1971, нежели 1992 года. Во-вторых, в российской и в финляндской сексуальной революции наблюдается разное соотношение поведенческих и идеологических, дискурсивных компонентов. В демократической Финляндии, как и вообще на Западе, сдвигам в сексуальном поведении уже в 1960-е годы предшествовали публичные споры и дискуссии, так что "публичная идеология сексуальности изменилась раньше, чем сексуальная практика". В авторитарном Советском Союзе, наоборот, сначала произошли поведенческие сдвиги «под ковром» и только десять лет спустя, одновременно с гласностью, последовало их публичное признание. В конце 1970-х годов многие россияне жили так, как если бы сексуальная революция уже произошла, но ее артикуляция, прежде всего – публичная (в средствах массовой информации), но отчасти и приватная (между сексуальными партнерами) началась позже. "Сексуальные практики изменились значительно раньше, чем публичная идеология сексуальности, которая изменяется только сейчас." В-третьих, в России значительно сильнее, чем на Западе, сохраняется двойной стандарт. Сравнительно-исторический анализ сексуального поведения, установок и ценностей разных стран за последние полстолетия показывает повсеместное резкое уменьшение поведенческих и мотивационных различий между мужчинами и женщинами в возрасте сексуального дебюта, числе сексуальных партнеров, проявлении сексуальной инициативы, отношении к эротике и т.д. Однако тенденция к выравниванию гендерных различий в сфере сексуальных ценностей и поведения в России выражена значительно слабее, чем на Западе, особенно в Скандинавских странах. Почти по всем нормативным установкам (возраст сексуального дебюта, добрачные и внебрачные связи, число партнеров, проявление инициативы в сексуальных отношениях и т.д.) россияне исповедуют двойной стандарт, и соответствующие различия проявляются в их сексуальном поведении. Сравнение отношения финнов и петербуржцев к внебрачным связям, проявлению женщинами сексуальной инициативы и к нетрадиционным сексуальным позициям, вроде «женщина сверху», показывает, что хотя по всем этим вопросам молодежь либеральнее старших поколений, установки и поведение россиян отличаются того, что считается нормальным в Финляндии. Чем объясняется эта специфика ? По мнению Роткирх, либерализм (в том числе сексуальный) и гендерное равенство – взаимосвязанные, но автономные процессы, которые можно рассматривать в трех взаимодополнительных ракурсах: социально-экономическом, феминистском и с точки зрения теории семьи. В социально-экономическом плане, западная сексуальная революция 1960-70-х годов совпала с общим улучшением положения и расширением прав женщин (распространение контрацепции, права на аборт, расширение политических и экономических прав, вторая волна феминизма), наличием общей вертикальной социальной мобильности ( новые социальные группы поднимаются наверх) и общим повышением общественного благосостояния. Сексуальная революция в России (1980-90е годы) совпала с отсутствием заметных изменений в правах женщин, отсутствием общей вертикальной мобильности, умеренным ростом или даже полным отсутствием роста общественного благосостояния (точнее было бы назвать это разорением и обнищанием большинства населения страны – И.К.) и драматической социальной поляризацией. Отсюда – и болезненное протекание и непоследовательность сексуальной либерализации, особенно в том, что касается женщин (фактическое уменьшение женских прав, рост проституции, коммерциализация секса и т.д.). В свете феминистской перспективы, «сексуальное освобождение» в России происходит фактически по мужской программе, когда сексуальная свобода сводится к праву сказать «нет», а выросшие нормативные ожидания остаются неосуществленными. Поэтому из пяти выделенных Темкиной сексуальных сценариев наиболее популярным становится рыночный сценарий, где мужчина выступает в роли спонсора, а женщина – в роли получателя и содержанки. Наконец, с точки зрения эволюции структуры семьи, после 1917 года Россия, по мнению Роткирх, совершила прыжок из одной крайности в другую, - от большой патрилинейной и патриархальной семьи к позднесоветской малой семье с одним ребенком, в которой патриархальное мировоззрение (муж – глава семьи) сочетается с тем, что контроль за семейной экономикой и репродукцией фактически принадлежит женщине. В 21 веке, считает Роткирх, российская семья развивается у разных классов в разных направлениях. Для высшего класса характерно возвращение к патрилинейной и патриархальной системе, с мужчиной в роли главного кормильца; средний класс продолжает советскую структуру с двумя добытчиками, причем женщина имеет большое влияние на все семейные решения; в низших классах происходит маргинализация мужчин, вытеснение их на вспомогательные позиции, тогда как главную ответственность за семью принимает на себя женщина. В этих суждениях Роткирх много спорного. В силу крайней социально-экономической поляризации постсоветского общества, обсуждать динамику общественного благосостояния и вертикальной мобильности вообще, без учета положения конкретных социальных слоев и групп, вряд ли возможно. Поскольку социальная стратификация российского общества находится в процесс становления, четко сформулировать тенденции развития структуры семьи и семейного климата у разных классов тем более трудно. В сфере сексуальных отношений и ценностей многое зависит не столько от социально-структурных, сколько от культурно-символических факторов. Тем не менее указание на зависимость сексуальной культуры от гендерных отношений и на автономию последних от социально-экономических процессов кажется мне весьма плодотворным, особенно в современных российских условиях, где любят говорить о «мужчинах», «женщинах», «сексуальности» и «морали» вообще, не понимая, что это ложь и лицемерие. Я подробно изложил лекцию Роткирх, потому что она имеет непосредственное отношение к нашей собственной стране. Но главные тенденции развития сексуальности являются глобальными, так что исследования, проведенные в других странах, имеют значение и для нас. Сексуальность и партнерские отношения трех поколений немцев Гамбургские сексологи С. Маттизен и А.М. Деккер представили доклад «Меняющиеся структуры интимных отношений», основанный на когортном анализе сексуальных биографий, полученных путем интервьирования в 2002 г. 776 30-, 45-, и 60-летних мужчин и женщин из Гамбурга и Лейпцига. Ученых интересовали не столько сексуальные практики респондентов, сколько изменение их жизненных стилей и взаимоотношений. Были выделены 3 когорты: 1942 года рождения – «до-либеральное поколение», 1957 года рождения – «поколение сексуальной революции» и 1972 года рождения – «поколение гендерного выравнивания». Оказалось, что даже биографии сегодняшних 60-летних менее «традиционны», чем ожидалось. Долгий прочный брак, начавшийся рано в жизни, после чего следует семейная жизнь с детьми до вдовства, характерен больше для Восточной, чем для Западной Германии. Высокий процент нестандартных биографий показывает, что больше половины членов этого поколения рано или поздно отказывались от традиционной модели жизненного пути, причем респонденты, которые по разным причинам сделали это, имели более разнообразный сексуальный опыт. Для поколения сегодняшних 45-летних институт брака значит меньше. Краткосрочные связи и небрачные сожительства у этого поколения массовы. Кроме того, для него характерна временное откладывание реализации планов по созданию семьи ради профессиональной карьеры. У 30-летних, особенно высокообразованных женщин из Гамбурга, эта тенденция усиливается. На момент интервью меньше четверти 30-летних респондентов состояли в браке. Эту когорту вполне устраивает принцип «серийных отношений»: многие из них имели между 20 и 30 годами по три-четыре отношения, прерываемые краткими периодами одиночества. Текучесть отношений и число сексуальных партнеров являются высокими. Решающие факторы сексуальных историй молодых людей – серийность или постоянство, вопрос о браке становится важным, только когда появляются дети. В другом докладе (М.Хаух, С.Маттизен и У.Майерхоф) на той же выборке рассматривалась острая сегодня проблема соотношения понятий «сексуального опыта», «сексуальных проблем» и «сексуальных дисфункций». В нескольких американских и международных исследованиях утверждается, что 44 % женщин и 39 % мужчин признают, что у них есть «сексуальные проблемы», которые некоторые медики тут же объявили подлежащими лечению «дисфункциями». Но наличие «сексуальных проблем» предполагает неудовлетворенность сексуальной жизнью. Между тем очень многие мужчины и женщины, которые признали, что имели за последние 12 месяцев одну или несколько «сексуальных проблем», тем не менее «очень удовлетворены» своей сексуальной жизнью в целом и в данном постоянном партнерстве. Это значит, что нужно тщательнее различать негативные сексуальные переживания, встречающиеся у каждого, сексуальные проблемы, для решения которых нужен психолог, и дисфункции, где требуется медицинская помощь. При таком разграничении число имеющих сексуальные проблемы немцев снижается с пугающих 40 % до более реалистических 10 %. Практической стороной этой темы является и вопрос, в кому нужно обращаться за помощью: к урологу, сексологу, врачу общей практики или к психологу? Для нашей страны это еще актуальней, чем для Германии. В докладе «Мастурбация и партнерский секс в трех поколениях» Деккер и Майерхоф на той же выборке показали изменения в степени частоты мастурбации и в отношении к ней. Установлено, что мужчины и женщины, родившиеся в 1972 г., начинают мастурбировать значительно раньше, чем представители старших поколений. Особенно велики сдвиги у женщин: большинство современных молодых женщин приобретают мастурбационный опыт до того, как переживают первый половой акт, т.е женская сексуальная социализация воспроизводит структуру, которая раньше была типичной для мужчин. Важный момент, характерный для всех трех когорт: мастурбация продолжается и после установления стабильных партнерских отношений и частота ее у взрослых практически не зависит ни от частоты половых сношений, ни от степени сексуальной и эмоциональной удовлетворенности партнерскими отношениями. И, пожалуй, самое важное: люди, родившиеся в 1942 г., считают, что мастурбация должна практиковаться только как замена партнерских отношений, тогда как 30-летние думают, что это самостоятельная форма сексуального удовлетворения, которая не влияет на партнерские отношения и не требует оправдания. То же самое было ранее обнаружено у немецких студентов. Это значит, что одно из самих древних и мучительных сексуальных табу отходит в прошлое. Правда, в России мастурбационные страхи пытаются возродить, но это вряд ли увенчается успехом. Еще одно интересное когортное исследование представили шведские сексологи (Н.Бекман и др.), которые сравнили сексуальную активность и отношение к ней четырех поколений 70-летних. Вопросы о сексуальности задавались в рамках обычного психиатрического обследования в 1971/72 гг. (первая когорта, 382 человека), в 1976/77 годах (вторая когорта, 413 человек), в 1992/93 гг. (третья когорта, 286 женщин) и в 2000/2001 гг. (четвертая когорта, 563 человека). Выяснилось, что за прошедшие 30 лет отношение 70-летних шведов к сексуальной активности стало более позитивным, а их собственная сексуальная активность значительно повысилась. Положительное отношение к сексуальной активности выросло с 83 % в первой когорте до 95 % в четвертой когорте, а доля сексуально активных среди женатых мужчин этого возраста увеличилась с 52% в первой до 69 % в четвертой когорте. У замужних женщин соответствующие цифры 38 % и 59 %. Это еще раз доказывает, что пожилые люди хотят и могут продолжать половую жизнь и имеют право на соответствующую медико-психологическую помощь. Другие сюжеты Как всегда, значительное место в работе сессии заняли биологические и медицинские аспекты сексуальности. Прежде всего это эндокринология женского сексуального желания, которую обсуждали как на клиническом (И.Голдстейн) материале, так и на опытах с приматами (К.Уоллен и Ф.Грейвз). Спор о том, какую роль в модулировании женского сексуального возбуждении и желания играют эстрогены и андрогены, видимо, будет разрешен еще не скоро. Их взаимодействие рисуется весьма сложным и зависящим от ряда других факторов. Очень интересным показался мне доклад К. Дейвуда и соавторов «Генетические и средовые влияния на частоту оргазма у женщин», основанный на анализе ответов 3080 женщин, в рамках Австралийского национального исследования близнецов. Согласно этим данным, генетические влияния ответственны приблизительно за 31 % вариаций в частоте оргазма при половом акте, 37 % - во время других сексуальных контактов с партнером, кроме полового акта, и 51 % вариаций частоты оргазма при мастурбации. Понимание взаимодействия врожденных и ситуативных факторов женского оргазма имеет большое значение для сексуальной медицины. Характерно, что почти все биомедицинские, как и социально-психологические исследования говорят о необходимости уточнения и дифференциации исходных теоретических понятий. Показателен в этом смысле симпозиум о сексуальном садизме и мазохизме, под председательством известного гамбургского психиатра проф. В.Бернера. Эта тематика в последние годы стала особенно популярной в связи с скандальным случаем людоедства по взаимному согласию и волнующей общество проблемой, можно ли отпускать на свободу отбывших наказание насильников, сексуальных убийц и педофилов, или же они рано или поздно возьмутся за старое. Как показывает клиническая статистика, рецидив болезни у сексуальных убийц, по сравнению с насильниками и педофилами, сравнительно редок, зато они имеет страшные последствия. Прогноз зависит как от типа личности, так и от характера присущих ей парафилий – необычных сексуальных предпочтений, которые сами по себе могут быть безвредными, но в определенном сочетании или ситуации приобретают патологический и социально опасный характер. Шведские сексологи Н.Ленгстрем и Р.Хансон представили интересный доклад о гиперсексуальности. Клинические исследования показывают, что повышенный уровень сексуальной активности (гиперсексуальность) часто связан с отрицательными психологическими последствиями. Но насколько распространено такое поведение в нормальной популяции и что значит «повышенный уровень»? Чтобы ответить на этот вопрос, ученые обследовали репрезентативную выборку из 1279 мужчин и 1171 женщин от 18 до 60 лет, замерив основные формы их сексуального поведения, факторы риска в их развитии (например, были ли они жертвами сексуальных покушений или отделения от родителей), состояние здоровья и поведенческие проблемы (например, парафилии, наркозависимость и т.п.). Исследование показало, что высокий уровень сексуальной активности в целом (частые половые акты) является положительным фактором и коррелирует с высокой удовлетворенностью жизнью Напротив, частота мастурбации и особенно безличного секса (проституция, случайные безлюбовные связи) чаще коррелирует с неблагоприятными факторами. Высокий уровень безличного секса и мужчин и у женщин коррелирует с отделением от родителей в детстве, ранним началом половой жизни, неустойчивыми отношениями, заболеваниями, передаваемыми половым путем, курением, наркозависимостью и неудовлетворенностью своим психическим здоровьем и жизнью вообще. Это не значит, что экстенсивный безличный секс порождает все эти нежелательные явления. Скорее всего, наоборот, неблагоприятные условия развития ухудшают коммуникативные свойства личности, делают ее неспособной к устойчивым и теплым эмоциональным отношениям, что обрекает ее на экстенсивные множественные сексуальные связи, которые, в свою очередь, являются факторов риска по целому ряду заболеваний. Гиперсексуальность также тесно связана с парафильными интересами (эксгибиционизм, вуайеризм, садизм/мазохизм). То есть отрицательным фактором является не сама по себе высокая сексуальная активность, а безличный секс, связанный с определенными чертами личности. Сходные тенденции констатируют исследования виртуального секса, которому было посвящено несколько докладов. Один из них (К. Данебак, А. Купер и С. Монсон) подвел итоги большого шведского проекта, посвященного киберсексу. Киберсекс – особая разновидность онлайновой сексуальной активности (ОСА) Если ОСА обозначает использование Интернета в каких-то сексуальных целях, будь то отдых, развлечение, образование, приобретение или обмен сексуальными материалами, поиск партнеров и т.д, то киберсексом авторы называют ситуацию, когда двое или больше людей участвуют в онлайновом сексуальном разговоре ради получения сексуального удовольствия, которое может включать или не включать мастурбацию. Киберсекс – быстро растущее явление. Из 1828 вовлеченных в ОСА шведов, почти треть - 30 % мужчин и 34 % женщин - занималась также киберсексом. При этом у мужчин интерес к нему с возрастом снижается, а у женщин остается прежним. Исследователи объясняют это тем, что анонимность дает женщинам дополнительную свободу, избавляя от страха изнасилования, беременности и общественного осуждения. Другой важный фактор – сексуальная ориентация. Гомосексуальные мужчины занимаются киберсексом в 4 раза чаще, чем гетеросексуалы. Интернет облегчает им «выход из чулана» и обсуждение своих сексуальных фантазий, что особенно важно для молодых людей. Одна из причин, мешающих гетеросексуальным мужчинам заниматься киберсексом, - страх нарваться на обман, когда в роли женщины выступает другой мужчина. Хотя на самом деле этот вид обмана встречается сравнительно редко, люди считают эту практику распространенной. Киберсекс не является преимущественно сексом одиночек, брачный статус на него практически не влияет. Многие люди не рассматривают его как супружескую неверность, хотя некоторые супруги этого мнения не разделяют. Иногда киберсекс используется просто для расширения сексуального репертуара в рамках существующих взаимоотношений. Вопреки предположению, что киберсекс уменьшает реальную сексуальную активность, выяснилось, что хотя эти люди тратят больше времени на ОСА, они также ведут более активную сексуальную жизнь и имеют больше сексуальных партнеров вне Интернета, в реальной жизни, чем люди, которые киберсексом не занимаются. Простейшее объяснение этого – что люди, занимающиеся киберсексом, более сексуальны. Однако приносимый киберсексом комфорт может быть обманчивым, уменьшая готовность человека прилагать усилия к нахождению реальных сексуальных партнеров, а то и подрывая существующие партнерские отношения. Дополнительный риск киберсекса – возможное неумыщленное вовлечение в социально и сексуально нежелательные и опасные контакты, например, педофильские. Главный вывод, который делают исследователи, - статистических корреляций недостаточно, необходимо теоретически осмыслить киберсекс в свете теории сексуального сценария, как на макросоциальном, так и на личностном уровне. Другие представленные на сессии международные исследования (А.Бауен) показывают, что виртуальным сексом теперь все чаще занимаются молодые женщины. В связи с этим рассматриваются, с одной стороны, различные факторы риска, а с другой - возможности использования Интернета для профилактики ВИЧ-инфекции. Нидерландские сексологи (И. Ван Лакфельд и др.) рассказали о первом успешном опыте использования Интернета для лечения мужских сексуальных дисфункций и т. д. Ряд докладов был посвящен презентации новых и стандартизации уже существующих инструментов сексологической диагностики, например, опросников, измеряющих разные аспекты гендерной идентичности и ее расстройств у детей и взрослых. Без помощи таких инструментов невозможно сравнивать и проверять те или иных диагнозы и теоретические концепции. Современная сексология уделяет много внимания людям с теми или иными физическими недостатками. Например, канадские сексологи Б.Д.Бут и другие впервые обследовали особенности сексуального поведения у людей, ослепших до полового созревания. В связи со спорами об оптимальном легальном возрасте согласия – начиная с какого возраста подросток имеет право дать согласие на сексуальные действия со взрослым - патриарх американской исторической сексологии Верн Баллог представил доклад, в котором проследил, как и почему менялись эти нормы и представления, начиная с древности. В общем, обо всем не расскажешь. В целом 30-е годичное собрание МАСИ все признали удачным. Следующая встреча состоится в начале июля 2005 года в столице Канады Оттаве, непосредственно перед ХУ11 Всемирным сексологическим конгрессом в Монреале. Заметки на полях и по поводу   www.pseudology.org