|
Юрий Моисеенко |
|
| ЕСТЬ
АДРЕНАЛИН! Как нужно разбирать старые рукописи, которые не горят и не тлеют |
|
|
И Татьяна Бруновна показала на громадную кипу рукописей, заполонивших буквально все. Но прежде чем приступить к работе, последовала короткая инструкция о том, что выкидывать, а что все-таки оставлять. В первую очередь в макулатуру отбрасывались так называемые датские (сиречь идеологические) произведения. То есть те, которые были написаны к разного рода партийным событиям. В качестве примера была тут же продемонстрирована папка с каким-то драматическим действом, где Надежду Константиновну должна была играть актриса в живом плане, а дети вокруг нее были представлены куклами. К этой же категории были отнесены ВСЕ сказки, переведенные с азербайджанского, уйгурского, адыгейского, калмыцкого, корякского, ханты-мансийского, ненецкого и других языков народов некогда дружного Союза. «С этой символикой нужно тоже кончать!» — заключила директор. Оставлять было решено инсценировки всех классических сказок: Андерсена, Гауфа, братьев Гримм, Шарля Перро, русских народных. Туда же, во вторую категорию, должно было попасть и все то, что связано с профессиональной тематикой. Может, кто-то не знает, но пожарники и работники милиции всегда с удовольствием помогают в постановке тех сказок, где умная Маша правильно переходит дорогу и при этом учит неряшливого Петю. В третью категорию могли войти те пьесы, в нужности которых были, скажем так,
сомнения. Допустим, стиль пьесы подгулял, зато сюжет интересный. «Надо же, какие есть совпадения?!» — с удивлением подумал Маслов, но дальше совпадений стало еще больше: внизу первой страницы стояло: С.Д. Довлатов. «Так, — отметил завлит, — количество адреналина в крови увеличилось». Зашкаливать стало, когда он разобрал адрес: г. Ленинград, ул. Рубинштейна. Сразу вспомнились последние страницы «Заповедника»: «Что они могли сделать? Взломать старинную петербургскую дверь? На шум сбежалась бы вся улица Рубинштейна...» Уже потом, проглотив текст при помощи увеличительного стекла, Алексей понял, что у него в руках оригинал. И все-таки что-то не давало покоя, зудело: где-то он уже что-то подобное читал. В ближайшие три дня Алексей перерыл все, что у него было в домашней библиотеке, связанное с Довлатовым, и нашел-таки! В книге «Малоизвестный Довлатов» (издательство журнала «Звезда», СПб,1996 г.) в разделе «Друзья о Довлатове» он наткнулся на такие строчки в письме Елене Скульской, писателю и журналисту. «Заканчиваю третью часть романа. Ну и кукольную пьесу с лживым названием «Не хочу быть знаменитым». Она лежит в трех местах. Пока не вернули. Не могу удержаться и не напечатать для Вас финальную песню оттуда: За право быть самим собой Ни на кого ты не похож, У каждого свои дела и мысли. Не могут даже близнецы Похожи быть, как леденцы Или как два ведра на коромысле! Наступит час — в огонь и дым, Иди под именем своим, Которое ты честно носишь с детства. И негодуя, и любя, Мы вспомним ИМЕННО тебя, И никуда от этого не деться!» Это открытие произошло в полвторого ночи, и, по словам любимой Зины, «Лешка был похож на футболиста, который в финальной игре чемпионата мира забил решающий гол. Он носился по квартире как сумасшедший. В ту ночь мы, кажется, так и не заснули». Есть предположение, что пьесу в Псков мог привезти прежний главный режиссер театра Александр Веселов. У выпускника ЛГИТМИКа были сложные взаимоотношения с властью. Во всяком случае, он иногда любил вспоминать, как во время службы
в рядах Советской Армии был лишен отпуска за то, что замполит застал его за
чтением фотокопии «Сказки о тройке» братьев Стругацких. К сожалению,
выяснить этот вопрос окончательно не представляется возможным: несколько лет
назад А. Веселов трагически погиб в авиакатастрофе. |
|
Директор Псковского
областного кукольного театра г-жа Ааб была предельно конкретна: «Лешенька,
дорогой, работаем быстро, в четыре руки. Видишь, сколько тут всего!»